Искусственный свет - [20]

Дорога в том районе где они ехали, по современным меркам, была едва ли не идеальной – ямы почти не встречались – только неширокие трещины взрезали шершавую поверхность тёмного асфальта. Никаких серьезных препятствий на дороге не было и в помине.

– Уснул – диагностировала девушка.

Наводчик в ответ лишь неопределенно хмыкнул.

Откинувшись обратно на сиденье, Элли устремила взгляд в потолок и на некоторое время замолчала.

Дерек, не отвлекаясь, добросовестно вёл фургон посреди разделительной полосы. За весь путь, что они пока проделали, им ещё ни разу не встретилась ни одна машина.

– Они где-то здесь бродят, да? – спросила девушка, глядя вперёд, на исчезающую под колесами фургона, дорогу.

– Скорее всего – ответил наводчик. Из всего подразделения только Габриэль мог чувствовать присутствие невоплощенных демонов. Дереку для этого необходимо было проделать ряд сложных и малоприятных действий.

– Всё хочу тебя спросить. Скажи, а это вообще больно? – поинтересовалась Элли.

– Что больно? – спросил он, глядя вперед.

– Умирать.

Наводчик улыбнулся одним уголком губ. Слишком часто ему приходилось это делать, чтобы он всерьез теперь воспринимал смерть и смазанные из-за адреналина, болевые ощущения, которые сопутствовали расставанию души и тела. Да и можно ли назвать смертью состояние, которое скорее походило на мгновенную дрему, нежели на вечный покой?

– Боли в общем-то не чувствуешь, страшновато немного, да и всё. Это как прыжок с тарзанкой – самое тяжелое это решиться, преодолеть страх. Когда часто умираешь, привыкаешь к этому и воспринимаешь кратковременную смерть уже просто как время для сна. На самом деле смерть очень похожа на сон, а если она всего на несколько минут, так вообще невозможно их отличить друг от друга.

– Значит пока мы тут ехали ты на пару минуток помер, так выходит, что ли? – съехидничала Элли.

– Да не спал я – возвёл Дерек глаза к потолку.

– Да ладно, если быть до конца честной, то я и сама немного придремала – сказала разведчица, зевая.

– Да что ты? – спросил он нарочито удивленным голосом, чувствуя, как рот, помимо его желания растягивается в сладкой зевоте.

– Да. А вообще, везет тебе – когда захотел умер, когда захотел ожил, хотела бы я так уметь.

– Тебе бы не понравилось – произнёс наводчик, невесело усмехнувшись.

– Почему это? – спросила Элли.

– Потому что после смерти, мне приходится заново оживать, и это самое неприятное – ответил Дерек, тяжело вздохнув. После его ответа в салоне повисла гнетущая, пропитанная безысходностью, тишина.

– Ну теперь объясняй, почему тяжело. Я что по-твоему должна догадываться что ли? – недовольно произнесла девушка, разрывая плотное полотно тишины.

Улыбнувшись про себя непоколебимому оптимизму разведчицы, Дерек, сбросив на одну скорость вниз и тщательно подбирая слова, начал рассказывать:

– Когда находишься по ту сторону, то есть, в переходном состоянии, кажется, что вокруг ничего нет, но в то же время вся вселенная вокруг тебя и достаточно протянуть руку чтобы получить в свое распоряжение весь мир. Но по ту сторону нет ни рук, ни глаз, ни разума – есть лишь некое лёгкое, невесомое осознание себя как некой, парящей в бесконечности, бесформенной структуры. Там, где ты – нет ни времени, ни пространства, нет ни света, ни тьмы. Всё вокруг тебя окружено некой прозрачной, видимой тобой одним, материей. И когда приходит время возвращаться, чтобы ожить, появляется такое странное чувство. Нельзя назвать его болью, но это в какой-то степени всё же боль. Такое неприятное ощущение словно тебя пытаются продеть сквозь игольное ушко – тебя утягивает и прокручивает одновременно, и кажется, что это длится целую вечность. Время растягивается до немыслимых величин, и ты чувствуешь, как оно, врезаясь в твою грудь каждой чертовой секундой, продавливает твои ребра и вгрызается в твое сердце. А когда, наконец, ты оказываешься снова в мясной тюрьме под названием тело, то, с трудом разлепив глаза ты видишь перед собой разноцветные бессмысленные пятна, скользящие в двухмерном пространстве. Мозг очень долго снова адаптируется к жизни, и только спустя мучительные минуты-две ты вновь начинаешь осознавать, что вон то белое пятно с точками – это лицо с глазами и ртом, а вон та синяя штуковина – это бутылка с водой на подоконнике. Каждый раз это даётся непросто, но такова плата за возвращение к жизни.

Впервые, так много рассказав кому-то о своей способности покидать тело, Дерек, задержав дыхание, облегченно выдохнул и замолчал.

Элли казалась немного загруженной.

– Вау. А я-то думала там все просто и без всяких подводных камней – наконец протянула она.

– Всегда есть подвох – вспомнил наводчик фразу из какого-то старого фильма. Сейчас она была очень даже подходящей.

– Ну тогда я не хотела бы так – сказала девушка неуверенно.

– Я тоже, но деваться некуда – это единственное что я умею. Единственное, чем я хоть как-то полезен.

– Ну вообще то ты наводчик Стива, если ты не забыл. Твоя вторая способность – просто классный бонус и как бы Ральф на тебя не гнал, ты самый полезный во всем подразделении, после меня, разумеется.

– Как скажешь – усмехнулся Дерек.