Искушение вампира - [27]

Руфес кивнул и проговорил:

– Он потом сказал, что едва не свихнулся.

Мы рассмеялись, и это было хорошо. Да, может быть, мы чувствовали себя немного виноватыми, но поступали как должно. Я был рядом со смертными и в плохие времена, и в хорошие. Их чувства были такими искренними, такими настоящими. Временами я забываю, что не такой, как они.

– Аккурат после этого жена и наложила заклятие, – припомнил Руфес. – Конечно, Хью пытался от него избавиться. Носил на шее медальон с гри-гри,[14] никогда не снимая. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но все равно не решался пить.

– Да уж, – сказал Джерри. – Человек не может жить без кишок.

Вполне логичное рассуждение. Настолько, насколько вообще может рассуждать логически человек, опрокинувший несколько «Будов».

– Это факт, – мрачно согласился Руфес.

– И что мы будем с ним делать? – спросил Ренье.

– Думаю, возьмем экскаватор и похороним в «корейке», как Хью и хотел.

– Он любил свою машину, – кивнул Ренье.

– Короче, угробим отличный «шевроле», – заметил Джерри.

– У него «корейка», – поправил я.

– Там вся трансмиссия подыхает, – сказал Ренье.

– А, ну тогда ладно, – уступил Джерри и вскрыл новую банку.

Наша мастерская расположена в нескольких кварталах от жилых домов, так что звук работающего экскаватора никого не потревожил. На задах гаража мы вырыли яму размером с легковой автомобиль и опустили туда машину. Я усадил Хью за руль, придав ему непринужденную позу. Левая рука лежит на баранке, в правой, по настоянию Отиса, – банка холодного «Будвайзера». Думаю, мы сделали для него все, что было в наших силах.

– Может, надо было купить ему новую одежду? – спросил Руфес. – Костюм или что-нибудь в этом роде. В похоронных бюро всегда так делают.

Джерри посмотрел на него как на темную тучу, готовую облить дождем нашу торжественную похоронную процессию.

– Ну, Руфес, ты и тупица. Думаешь, там его не примут в рабочем комбинезоне?

Руфес почесал шею, будто бы кто-то укусил его.

– Я же просил не называть меня так, – пробормотал он. Повисло молчание.

Мы стояли вокруг ямы, глядя вниз, на Хью. Затем Ренье произнес:

– Думаю, нужно сказать несколько слов, да? Все посмотрели на меня.

Допустимо ли, чтобы тварь ночи, проклятая на веки вечные, провожала человека в последний путь торжественной речью? Это казалось странным и неподобающим. С другой стороны, я был боссом Хью и его другом.

Ладно.

– Здесь покоится Хью. – Я обвел взглядом четверых своих товарищей. У всех печальный взгляд и глаза на мокром месте. – Пожалуйста… э… Господи, прими его в рай и позаботься о нем, потому что он был хорошим парнем и никогда даже мухи не обидел, насколько я знаю.

– Аминь, – подхватили остальные.

Потом ребята сидели вокруг карточного стола, приканчивая вторую упаковку пивных банок, а я молча смотрел на них и проклинал себя зато, что должен сделать. Люди – и даже полулюди – кажутся мне такими хрупкими и непрочными. Их жизни, и без того слишком краткие, угасают, как пламя свечи на холодном ветру, если смертные подвергаются опасности. Хью погиб, и я не мог допустить, чтобы подобное случилось с кем-нибудь еще.

– Парни, я собираюсь прикрыть лавочку на несколько дней. До тех пор, пока мы с Уильямом не найдем убийцу и не разделаемся с ним.

Как я и ожидал, тут же посыпались возражения. Особенно усердствовал Ренье, и он имел на то причины. Этот бизнес был смыслом его жизни.

– А как насчет клиентов? У нас четыре машины, надо с ними закончить…

– Три. Машина мэра готова; отгоню ее сегодня вечером. Ты позвонишь остальным и скажешь, что починка займет еще несколько дней. Если кто-то не захочет ждать, мы отбуксируем машину, куда скажут.

Ренье работал со мной много лет и достаточно хорошо знал, когда не стоит настаивать. Остальные – нет. Джерри поднялся на ноги.

– Джек, мы можем о себе позаботиться и присмотрим, чтобы Ренье никто не беспокоил. Это нечестно – закрывать мастерскую.

Джерри считал себя крутым. Возможно, он и был таким – по человеческим меркам. Но в мире нелюдей все стандарты смещаются. У меня было много друзей среди смертных, и некоторые из них – в том числе эти трое парней – знали или догадывались, что я собой представляю. Черт возьми! Я должен ладить с людьми или жить отшельником, поскольку Уильям не подпускал меня к другим вампирам на расстояние пушечного выстрела. Я и ладил, но бывают моменты, когда приходится показывать, кто здесь крутой на самом деле. Я вовсе не хотел выпендриваться, честное слово, а всего лишь пытался прикрыть людей, которых называл друзьями.

– Ты просто не понимаешь, с чем мы имеем дело. И если оно решит прийти и надрать тебе задницу – пиши пропало. Черт, я даже не уверен, что сумею защитить вас. Не знаю, смогу ли защитить самого себя. И уж точно оно не будет с вами цацкаться, если вы перебежите ему дорожку. Хью – прекрасный тому пример. Так что не хочу ничего слушать. Вы не будете здесь ошиваться – и точка. Я серьезно.

– Черт возьми, Джек, мы…

Джерри умолк на полуслове, когда я чуть оскалился, показал клыки и уставился на него тяжелым взглядом мертвеца.

– Хватит.

Джерри осел обратно на стул. Я вздохнул, мне было чертовски грустно. «Обычные» больше никогда не посмотрят на меня так, как прежде, – я это знал. До сих пор я не показывал им свое истинное лицо. Мне пришлось напугать ребят. Пусть ради их же блага, но теперь я стал изгоем в собственном доме. Я любил людей. Мне нравилась их розоватая кожа, мелодичные голоса, их разнообразные человеческие запахи и… их обыденность. Они жили беспечно, не замечая вещей, которые не могли видеть, слышать и обонять. Мимолетное движение, которое трудно заметить… запах старых мертвых вещей… голоса беспокойных потерянных душ… Людям нет до всего этого дела. Иногда я сожалею, что не один из них.