Искушение в пустыне - [8]
— Вот это и решит жилищная комиссия при исполнительном комитете… — воскликнул Рейнхардт.
— А я уже заявил вам, что никакого исполнительного комитета нам не нужно… — отвечал Рукин. — Голоса Бога, говорящего нам в душе нашей, с нас вполне достаточно…
— И почему это, товарищ Рейнхардт, вы приняли этот тон командира? — вставил Гольдштерн. — Это оскорбляет наше человеческое достоинство.
— Да, да… — поддержали его из толпы. — Вот заберутся эдакие командиры по разным исполнительным комитетам да чрезвычайкам и будут опять всеми вертеть…
Собрание невнятно и возбужденно загалдело. Гаврилов яростно подлетел к трибуне, отстранил Рейнхардта и закричал:
— Товарищи, тут явный саботаж каких-то тайных врагов коммуны!.. Кто знает, может быть, среди нас много агентов буржуазии, подосланных, чтобы взорвать нас извнутри? Довольно слов!.. Сейчас же мы должны избрать исполнительный комитет и чрезвычайную комиссию и послать туда людей энергичных, которые железной рукой взяли бы за горло гидру буржуазии…
Небольшая группа его приятелей со Скуйэ во главе бурно выражает ему свое одобрение. Рейнхардт втайне был немного озадачен: это были как раз те люди, от которых и хотелось ему очистить остров прежде всего.
— А вы знаете, как назвали черные эту поляну? — с улыбкой спросил профессор лорда Пэмброка, который, поблескивая очками, с большим вниманием слушал коммунистов.
— Well?… — сказал тот.
— Поляной Великой Беседы.
— О, very nice indeed![2]… — усмехнулся лорд.
— И для всего острова это прекрасное название. Но откровенно говоря, меня начинает эта великая беседа смущать немного: что-то очень уж нелепо… А?
— Это только начало еще… — заметил профессор и вдруг воскликнул: — Это еще что такое?
Из леса вышла большая толпа коммунистов. Все они о чем то громко и возбужденно разговаривали.
— Это что такое? — спрашивали все вокруг. — С какими новостями, товарищи?
— Мы пришли сообщить вам, товарищи, — громко начал высокий и худой швед с точно стеклянными глазами, — что, согласно почину инициативной группы, мы произвели выборы в исполнительный комитет и в чрезвычайную комиссию. Результаты…
— Какие выборы? — раздались со всех сторон голоса. — Что за скоропалительность?.. Надо хоть два дня на подготовку…
— Довольно болтовни!.. — бешено крикнул с трибуны Гаврилов. — Выборы!..
— А мы уходим… — заявил Рукин и большая толпа сектантов, беседуя между собой, пошла к берегу бухты.
— Не уйдете и вы!.. — крикнул им вдогонку Егоров. — Догоним!..
— Нет, это решительно невозможно… — говорили вокруг. — Где же порядок? Прямо голова распухла…
Общий бестолковый галдеж. Профессор с улыбкой объясняет что-то туземцам. На трибуне что-то кричит, бешено жестикулируя, и стучит по пюпитру кулаком Гаврилов…
Пропавшее письмо
Профессор Богданов сидел в своей скромной комнатке за рабочим столом, заваленным всякими бумагами и книгами. Над столом висел большой портрет молодой красивой женщины, а пред ним, как тихая жертва, — большой букет живых цветов. В широко открытую на террасу дверь виднелась дорога и бухта с дремлющим крейсером. Рядом в кресле сидел лорд Пэмброк.
— Чем же кончилось ваше столкновение с Рейнхардтом? — спросил профессор.
— О, я успокоил его очень быстро!.. — сердито отвечал лорд. — Я сказал, что подчиняться распоряжениям его исполнительного комитета я не желаю: я здесь второй представитель международной комиссии и своей лаборатории для его бестолковых общественных работ я не брошу, а если он позволит себе хоть малейшее насилие, пушки «Норфолька» очень быстро сотрут его с лица земли вместе с его чрезвычайкой…
— Ого, как вы поговариваете!.. — усмехнулся профессор.
— Но он нестерпимо надоел мне, этот зарвавшийся еврей!.. — раздраженно воскликнул лорд.
— Это очень нехорошо, друг мой… — повторил профессор и, смеясь, прибавил: — Вы начинаете сердиться, а это помешает объективности ваших наблюдений…
— Я лучшие годы свои отдал проповеди коммунистического анархизма, — задумчиво сказал Пэмброк, глядя в землю. — Но для коммунизма нужен прежде всего человек в прекраснейшем смысле этого слова — в этом Макс совершенно прав. А эти… бешеные орангутанги прежде всего и разрушают всякую веру в человека… И больше всего этот нахал-еврей… Вы посмотрите, что он только делает!..
— Очень смотрю… — отвечал профессор. — И, по моему мнению, опыт становится все более и более интересным…
Вы помните, как первые дни он кричал против квази-коммунистов, которые примазались к ним? А теперь он провел в чрезвычайку как раз этих уголовных господ, и они действуют…
— Не понимаю, на что ему понадобились эти прохвосты!.. — сказал лорд.
— Они не имеют никаких моральных «предрассудков», они очень активны, они не желают работать и для сохранения своего положения господ, привилегированных, они пойдут на все… — отвечал профессор. — Теперь все чистое и действительно благородное притихло. И определенная опасность прежде всего грозит этому мечтателю Максу.
— Но это безобиднейший и благороднейший человек!.. — воскликнул Пэмброк.
— Вот поэтому-то он более других и неудобен… — сказал профессор. — А потом его полюбила красавица Ева, а Рейнхардт сам в нее свирепо влюблен. И вы увидите: не брезгуя никакими средствами, он удалит своего соперника. Повод к этому уже есть и прекрасный: Макс вместе с Арманом мужественно организует оппозицию из всего, что есть на острове честного и энергичного. И, сломит себе шею: их немного, негодяев больше, а всего больше — стада…
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Перед вами уникальная в своем роде книга, объединившая произведения писателей разных веков.Борис Евгеньевич Тумасов – русский советский писатель, автор нескольких исторических романов, посвященных событиям прошлого Руси-России, – «Лихолетье», «Зори лютые», «Под стягом Российской империи», «Земля незнаемая» и др.Повесть «На рубежах южных», давшая название всей книге, рассказывает о событиях конца XVIII века – переселении царским указом казаков Запорожья в северо-кавказские степи для прикрытия самых южных границ империи от турецкого нашествия.Иван Федорович Наживин (1874–1940) – известный писатель русского зарубежья, автор более двух десятков исторических романов.Роман «Казаки», впервые увидевший свет в 1928 году в Париже, посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России – Крестьянской войне 1670–1671 гг., которую возглавил казачий атаман Степан Разин.
Впервые в России печатается роман русского писателя-эмигранта Ивана Федоровича Наживина (1874–1940), который после публикации в Берлине в 1923 году и перевода на английский, немецкий и чешский языки был необычайно популярен в Европе и Америке и заслужил высокую оценку таких известных писателей, как Томас Манн и Сельма Лагерлеф.Роман об одной из самых загадочных личностей начала XX в. — Григории Распутине.
Роман «Степан Разин» известного писателя-историка Ивана Наживина посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России – Крестьянской войне 1670–1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман, чье имя вошло в легенды.
Покорив Россию, азиатские орды вторгаются на Европу, уничтожая города и обращая население в рабов. Захватчикам противостоят лишь горстки бессильных партизан…Фантастическая и монархическая антиутопия «Круги времен» видного русского беллетриста И. Ф. Наживина (1874–1940) напоминает о страхах «панмонгольского» нашествия, охвативших Европу в конце XIX-начале ХХ вв. Повесть была создана писателем в эмиграции на рубеже 1920-х годов и переиздается впервые. В приложении — рецензия Ф. Иванова (1922).
XV–XVI века. В романе-хронике «Кремль» оживает эпоха рождения единого русского государства при Иване III Великом, огнем и мечом собиравшем воедино земли вокруг княжества Московского. Как и что творилось за кремлевскими стенами, какие интриги и «жуткие дела» вершились там – об этом повествуется в увлекательной книге известного русского писателя Ивана Наживина.
Написанная в жанре постапокалиптики, на Западе эта книга произвела фурор и в одночасье сделала автора известным. Повествование феерически яркое и зрелищное, судьбы героев внушают трепет, события кружатся в фантастическом вихре. Не случайно книгой уже заинтересовались крупные кинокомпании, и режиссер Крис Милк подписал контракт на съемку фильма по мотивам этого произведения.«Жнецы суть ангелы» — книга о мире, пережившем страшную катастрофу. В этом кошмарном земном аду, где большинство людей уже утратили все человеческое, превратившись в мутантов, зомби или трусливых негодяев, оказывается юная Темпл, чья недолгая жизнь похожа на ослепительный фейерверк.
Литературное хулиганство чистейшей воды. Вот представьте себе абсолютно несимпатичного (для 99 % населения) героя. Нет, интересным в общении он очень даже может быть, но только тогда, когда сам этого захочет. И не факт, что повезет именно Вам. Да, с точки зрения общества он совершенно ничего собою не представляет. А что, если при всем этом он является первопричиной (может быть, мистической, а может, и вполне себе физической) существования этого мира? Да-да, вот этого самого; не какого-нибудь там параллельного.
Рассказ для конкурса «СССР-2061». Реконструкция нашего общего будущего в узких пределах реально возможного.Для предварительного создания настроения рекомендую послушать: «Этот большой мир».
Исполнился завет Мао Цзэдуна — «Духовная энергия должна быть преобразована в энергию материальную»: гениальный французский ученый изобрел способ извлекать энергию из человеческих душ. И пока за это «передовое топливо» борются американцы, китайцы и русские, албанский диктатор создает оружие массового обездушивания…Ромен Гари использует этот фантастический сюжет, чтобы вдоволь посмеяться над современной цивилизацией, ее политиками, учеными и военными, — и сделать попытку реабилитировать вышедшее из моды слово «душа».
В системе Гамма Лебедя открыли планету Понтей. В полёт к ней, который продлится около двухсот лет, отправился Одиссей — точнее, не сам Одиссей, а его точная цифровая копия, записанная в биоприставку к компьютеру. Настоящий же Одиссей решил дождаться своего двойника из полёта к Понтею и лёг в анабиоз.© Ank.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.