Искушение - [85]

Как же сладка, все-таки, месть, особенно, когда вдобавок к удовлетворению и триумфу получаешь долгожданную награду.

Оказавшись дома, запыхавшаяся Анжелика сползла по стене в спальне, зарываясь головой в колени. Слава Богу, что дома никого нет. Тетя, как всегда по будням, на работе. Мама на очередной встречи, а Моника восстанавливается после операции в другой части Франции, поэтому ей никто не помешает привести мысли в порядок.

Она ожидала нечто такого от Александера, но до конца продолжала верить в то, что он не решится после всего произошедшего признаться ей… Что за испытания посылает ей судьба?

Найдя друга, она также скоро потеряла его, ибо любовь и дружба несовместимые вещи. То, что принято в любви, недопустимо в других отношениях. Как глупы мужчины, считая, что женщины ничего не замечают. В тот день, когда Сандер без раздумий готов был пожертвовать ее жизнью, стал последней каплей в чаше ее сомнений, как и его последние слова перед тем, как потерять сознание.

Просто Анжелика до последнего отказывалась воспринимать действительно. За эти недели он не упускал возможности случайно дотронуться ее или обнять под предлогом того, что ему трудно приподняться, а она молчала, делая вид, что ничего необычного не происходит.

А сейчас… все изменилось.

Изменились их отношения, потому что теперь она не сможет продолжать закрывать глаза на его любовь, однако и боль причинять ему не станет.

Решительно встав, Анжелика приблизилась к зеркалу, вытирая хлынувшие поневоле слезы. Она обязана набраться силы и перестать совершать ошибки. Пришло время их исправлять.

Анжелика взяла телефон, набрала номер и замерла в ожидании ответа. Через несколько долгих секунд на другой линии защебетала мать:

— Доченька, я скоро приеду. Ты представляешь, мой новый партнер согласился оплатить…

— Мам, — прервала ее Анжелика, прекрасно догадываясь, что материнский монолог растянется на пару часов. — Закажи билеты в Прагу. Я хочу вернуться к прежнему образу жизни.

Повисло тягостное молчание, после чего Катерина Новик пробормотала:

— Ты оставишь Сандера? Как же так? Ваши отношения…

— Нет никаких отношений и не будет. Пожалуйста, мама, увези меня отсюда и дай забыть прошлое. Мне хочется начать все с чистого листа там, где я родилась и была по-настоящему счастливой.

— Хорошо. Я позвоню в туристическое бюро и узнаю о ближайших рейсах.

Швырнув телефон на кровать, Анжелика устало прижалась лбом к холодному стеклу. Правильное решение. Ее больше ничего не держит в городе, разбившем ей сердце. Она ненавидит Париж. Ненавидит каждую улочку, напоминавшую ей о мнимом счастье. Ненавидит даже снег, ставший свидетелем ее преданной любви.

В камере предварительного заключения стояла вязкая тишина, и, казалось, внутри никого нет. Никакого шороха и движения воздуха. Если бы Клайв Лесби не знал точно, подумал бы, что эта камера так же пуста, как и остальные.

Отперев дверь и войдя в приглушенно освященное помещение, он прошел за стол, внимательно смотря на сидящего напротив мужчину. Черная заросшая щетина, голубые глаза, утопленные в черных кругах и никаких признаков раскаяния.

До что же это такое? — пронеслось в голове у следователя, когда он достал из портфеля бумаги и разложил перед собой. Что он за удивительный человек, этот Жиральд Ларош или Повелитель? От адвоката добровольно отказался, вину за каждую совершенную сделку взял, к тому же еще и признает то, что убил нескольких человек, перешедших ему дорогу.

Только вот некоторые факты не совпадают, как и показания, которые давал Джастин Уорик. По словам последнего, большие поставки осуществлялись без надзора Жиральда, а потом парень нечаянно, из-за страха долгого срока, глупо полагая, что это уменьшит ему годы за решеткой, откровенно признался, что устранил собственноручно врагов. Когда он понял, что ляпнул, пытался оправдаться, увы, было поздно.

Так вот именно эта ситуация заставила Клайва задуматься. Получается, отчасти Жиральд Ларош не виновен, однако берет на себя чужие грехи. Почему? Этому человеку так приелась свобода, что он решил посидеть долгие годы?

— Месье Ларош, завтра к Вам придет адвокат, и я попрошу говорить правду, — оповестил его Клайв, и мужчина равнодушно обвел взглядом следователя.

— Зачем? — коротко бросил Жиральд.

— Для вашей защиты, конечно же, — ответил Клайв, ожидая что выдаст ему молчаливый заключенный.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы мои интересы представляли в суде, — жестко проговорил Жиральд. — Я отказываюсь от него. Я имею право.

— Имеете, — согласился Клайв. — Скажу вам честно, месье Ларош, больше прав имею здесь я, поэтому все будет происходить так, как решу я… Ну, и правосудие, в том числе.

— Для чего? — спросил Жиральд, безучастно и безразлично, будто речь шла не о нем. — Для чего вам это нужно? В ваших интересах заключить меня под решетку, а также избавить мир от Повелителя.

— У меня скоро родится сын, — неожиданно осведомил его Клайв. — Когда он вырастет и узнает о том, что его отец осудил невиновного человека, спасшего многих людей, то перестанет меня уважать. Я не отрицаю, что Вы есть Повелитель, но у правды две стороны, а вы, месье Ларош, вносите путаницу в расследование, не позволяя выяснить правду.