Искупление - [13]

В глазах ее Томас заметил боль.

— Нет, я не могу позволить вам этого. Вы хотите помочь мне вернуться в общество, которое сами презираете, — прошептала она, возвращаясь в свой угол. На этот раз он не последовал за ней, даже понимая, что она уносит с собой его сердце.

Глава 6

К утру снежное безмолвие окутало все вокруг и снег засверкал под ярким солнцем, по-хозяйски расположившимся в ясной голубизне неба.

Но в голове у Сары царил хаос, звенели прощальные слова Томаса, сказанные ей накануне и постоянно преследовавшие ее.

Пока Томас готовился в путь, она тайком наблюдала за ним, сидя за своим рабочим столом.

Его лицо потемнело от трехдневной щетины. Повязку с его головы она уже сняла, но на лбу были видны следы стежков, которыми она зашила рану. Сейчас у него был вид отчаянного героя, губы его были упрямо сжаты, а выражение глаз свидетельствовало о том, что он редко меняет раз принятое решение.

«После того как он выйдет из моей двери, — думала Сара, — мы расстанемся навсегда, и я никак и ничем не могу изменить этой мучительной реальности». Когда Томас наконец приблизился к ней, она собрала все свои силы, чтобы спокойно попрощаться с ним.

Его лицо было мрачным. Он глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.

— Как только я доберусь до своего поместья, я позабочусь о том, чтобы нанесенный мной урон вашему хозяйству был немедленно возмещен, чтобы ваша кладовая пополнилась припасами…

— В этом нет необходимости, — запротестовала она, стараясь заставить замолчать свое сердце, уже охваченное любовью и жаждавшее понимания. — Единственное, о чем я прошу вас, сохранить в тайне то, что вы были здесь. У меня и без того достаточно скандальная репутация.

Он кивнул:

— По-видимому, у вас не будет возможности обсуждать мои неудачи, но я бы просил вас тоже хранить в тайне мои планы на будущее, в которые я посвятил вас.

Сара внимательно посмотрела на него, и ей почудилось в его взгляде томление, она прочитала в нем желание перешагнуть разделявшую их бездну, заключить ее в объятия, ощутив эту радость хоть на миг. Но это ощущение продлилось не более одного мгновения, как раз столько, чтобы его прощальные слова запечатлелись в ее сердце:

— Прощайте, ангел. Не огорчайтесь. Возможно, не всех дураков можно спасти. Даже от самих себя.

Томас повернулся и быстро вышел за дверь, оставив боль в ее сердце и судорогу в горле. Ей хотелось остановить его, крикнув: «Вернись! Обними меня!»

Но он ушел. С тяжестью на сердце Сара смотрела на незаконченное шитье. Ей не хотелось за него приниматься, но работа по крайней мере могла ее отвлечь.

Она только вдела нитку в ушко иглы, когда послышался стук в дверь. Томас! Сердце ее бешено забилось. Не успев ни о чем подумать, она вскочила и бросилась к двери, но радость ее сменилась ужасом, как только она отворила дверь..

— Уэбстер!

Он в упор смотрел на нее, и лицо его было сплошной маской ярости.

— А ты ждала кого-то другого? — рявкнул он.

— Нет, я… я…

— Я видел, как от тебя уходил мужчина, и если бы я пришел на несколько минут раньше, я увидел бы его лицо, а так мне удалось разглядеть только его спину. Кто он, Сара? Твой любовник или один из тех мужчин, которых ты тут, в глуши лесов, развлекаешь, распространяясь о своей несуществующей добродетели? — выкрикивал Уэбстер, наступая на нее и протискиваясь в хижину.

С бешено колотящимся сердцем Сара повернулась к нему.

— Как ты смеешь обвинять меня в чем-то? — Она распахнула дверь и указала на его сани: — Вон отсюда! И никогда больше не возвращайся!

— Так-то ты платишь мне за доброту? Путаешься с другим мужчиной, когда я единственный, кто искренне любит тебя?

— Доброта? Любовь? Да ты шутишь! Ты предал меня, а потом опозорил, заставив людей думать, что я подарила тебе свою невинность! И не любовь влечет тебя сюда. А теперь убирайся!

— Почему это я должен убираться? По-видимому, ты более чем готова делить свое уединение с другим мужчиной. По крайней мере с одним. Может быть, ты ждешь оплаты своих милостей? Ты этого хочешь?

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Только когда ты получишь то, чего дожидалась все эти годы.

Почувствовав за своей спиной свой рабочий стол, Сара принялась шарить по нему, ища свои огромные портняжные ножницы.

Она уже схватила их, но они выскользнули у нее из рук и упали на пол возле очага. Теперь ее единственным оружием оставался острый ум. Она выпрямилась и высоко подняла голову:

— Чем я занимаюсь в своей хижине, не твоя забота и никого это не касается. Ни теперь, ни когда бы то ни было. А человек, которого ты видел, всего лишь путник, заблудившийся во время снежной бури. Я предложила ему приют и ничего больше.

Его глаза округлились:

— И ты провела ночь наедине с ним?

— А чего бы ты хотел от меня? Чтобы я позволила ему насмерть замерзнуть у моего порога, дрожа за свою репутацию?

— Провести ночь в обществе мужчины весьма неразумно для незамужней женщины. Тебе это отлично известно, и теперь-то ты доказала, что твоя репутация падшей женщины вполне заслуженна.

— Поговорим о твоей репутации. Полагаю, тебе будет трудно объяснить, зачем ты явился в мою хижину, когда ты будешь рассказывать о том, что видел здесь.