Искупление Габриеля - [53]

Габриель очумело поглядел на нее, хватаясь за грудь.

– Тебе плохо с сердцем? Дышать можешь?

– Кошмар приснился, – дрогнувшим голосом сообщил Габриель.

– Я принесу тебе воды.

Джулия сбегала в ванную, налила стакан воды из-под крана и принесла мужу. Габриель молча взял стакан.

Джулия села на край кровати, не сводя с Габриеля встревоженных глаз.

– Что тебе приснилось?

Габриель выпил воду и отставил пустой стакан.

– Дай мне прийти в себя.

Джулии хотелось откинуть с его лба налипшие волосы, но она не знала, понравится ли Габриелю этот знак заботы.

Синие глаза Габриеля разглядывали противоположную стену.

– Я видел своих биологических родителей.

– Боже мой!

Джулия потянулась, чтобы обнять его, но Габриель сжался. Ему явно было не до объятий. Помешкав, Джулия вернулась в кровать.

Габриель не шевелился. Свет ему явно мешал, однако он не погасил лампу, а продолжал сидеть, упираясь в стенку кровати.

Джулии хотелось успокоить его. Но пространство вокруг Габриеля было заполнено странной энергией. Чувствовалось, ему не нужны ничьи прикосновения.

Джулия снова легла и укрылась. Она уже засыпала, когда Габриель вдруг заговорил:

– Мне снилось, что я в нашей старой бруклинской квартире. Я слышал, как родители ссорились. – (Джулия широко раскрыла глаза.) – Затем раздался непонятный стук. Мать заплакала. Я побежал в кухню.

– Она что, упала?

– Мать стояла на коленях. Рядом был отец и кричал на нее. Я стал колотить его кулаками и тоже кричать на него. Отец отпихнул меня и пошел к выходу. Мать поползла за ним, умоляя не уходить.

Глаза Габриеля холодно блеснули. Лицо было перекошено гневом.

– Отъявленный мерзавец, – процедил он.

– Дорогой, успокойся, – прошептала Джулия, осторожно кладя ему руку на бедро.

– Ненавижу его. Он уже давно умер, но если бы я знал, где его могила, то помочился бы на нее.

– Я тебе очень сочувствую.

Габриель не отвечал. Джулия осторожно гладила его, пытаясь успокоить.

– Он ее ударил. Мало того что он соблазнил мать и потом бросил нас, так он еще поднял на нее руку. Ничтожество.

– Габриель, это был всего лишь тяжелый сон, – прошептала Джулия.

– Я так не думаю, – покачал головой он.

Джулия оцепенела:

– Ты думаешь, тебе приснилось то, что когда-то происходило на самом деле?

Габриель закрыл глаза, придавив пальцами веки:

– Вряд ли это была их первая ссора. И я не впервые пытался вмешаться.

– Сколько тебе тогда было?

– Лет пять или шесть. Точно не помню.

– Ты был смелым мальчиком, вставшим на защиту своей матери.

Габриель опустил руки:

– Моя защита ничего не давала. Он ее морально раздавил. Ты бы поползла за мужчиной, который только что тебя ударил, да еще на глазах у твоего сына?

– Должно быть, она любила твоего отца.

– Нечего ее оправдывать, – огрызнулся Габриель.

– Габриель, посмотри на меня, – мягко попросила Джулия.

Он повернулся к ней, яростно сверкая глазами.

– Мои отношения с Саймоном были не многим лучше.

Габриель заморгал. Огонь в его глазах начал тускнеть.

– Я не знала твоей матери. Но я помню, какой сумбур был у меня в голове, когда я встречалась с Саймоном.

– У тебя это было не так. И потом, ты была слишком молода.

– Вряд ли твоей матери было много лет, когда она тебя родила. Кстати, а сколько ей было?

– Не знаю, – буркнул Габриель.

– Она думала, что любит твоего отца. У них был общий ребенок.

– А у него – семья, которую он не собирался бросать.

Джулия мяла простыню.

– Никто из нас не в силах изменить свое прошлое. Нам подвластно только будущее.

– Прости, что разбудил тебя, – сказал Габриель, целуя ей волосы.

– Я сама проснулась.

Габриель приподнялся на локте:

– А тебя что разбудило?

– Известная женская проблема.

Габриель не сразу понял, о чем речь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не самым лучшим образом, но это пройдет.

– То-то вчера ты показалась мне несколько нервной, – сказал Габриель и нежно погладил ей грудь.

Джулия обхватила его руку своими:

– Я тебе очень сочувствую. Кошмарные сны – это всегда тяжело.

Габриель повернулся, чтобы погасить свет, затем тоже лег под одеяло. Джулия слышала, как он скрипит зубами.

– Ты думаешь, это был не просто кошмарный сон, а эпизод из твоей памяти?

– Иногда я сам не знаю.

– А раньше такое бывало?

– Редко. Давно уже не было.

– Ты мне никогда не рассказывал.

– Джулианна, я не любитель обсуждать подобные вещи. Мои детские воспоминания отрывочны и расплывчаты. И то, что я помню, я стараюсь забыть.

– Ты рассказывал о них доктору Таунсенду?

– Вкратце, – ответил Габриель, рассеянно поглаживая спину Джулии. – О своих родителях я знаю очень мало.

– Я вполне понимаю твою злость на родителей. Но она в первую очередь разрушает тебя.

– И это я слышал. – Габриель повернулся к ней лицом. – Мой семейный шкаф полон жутких скелетов. Могла бы ты меня полюбить, невзирая на них?

– Габриель, я любила и люблю тебя без всяких условий. Мне важен ты, а не содержимое твоего семейного шкафа.

Он быстро поцеловал Джулию и лег, постепенно успокаиваясь. Джулия почти засыпала, когда возле самого уха раздался шепот Габриеля:

– Спасибо тебе.

* * *

На следующее утро Джулия загорала у бассейна, стремясь понежиться на солнце, пока оно не стало нестерпимо жарким. Она надела широкополую шляпу и совсем миниатюрное голубое бикини. Этот купальник Габриель уговорил ее купить в Белизе, куда они ездили еще до свадьбы. С тех пор ей почти не представлялось случая его надевать.