Искупление Дабира - [12]

И став султаном, продолжал Масуд такую жизнь. Но даже не в этом его вина, а в том, что ослабил он державные вожжи. Подстегнутые безнаказанностью сановники набросились на правоверных и стали дважды и трижды стричь к зиме уже стриженных овец. Райяты отчаялись в державе, и их легко начали сбивать с пути злоумышленные дай из исмаилитов, которые всегда там, где горячо. Бог послал в тот год знамение в виде пересохшей земли, которая сама горела, а затем объявились Сельджуки. Но не собственной волей, а Всевышний их призвал в нужное место и к нужному времени...

Он хорошо помнит, как совершилось это, потому что заканчивал тогда учение в Нишапуре. Люди страшились неведомого, но схватились за колени от смеха, когда увидели посла от дома Сельджуков. Дыры в целую пядь светились в ватном халате у Мухамеда Йинала, и руки его были черны и неухоженны. Не знали еще они этого ужасного эмира, но когда переводили взгляд на висящий у его пояса клыч без ножен, смех сбегал у них с губ. За три перехода сзади двигался со своими сюбаши будущий государь Тогрул-бек, а Чагры-бек, дед ныне царствующего султана, был уже в Мерве.

Коврами устилали в Нишапуре сад Шадьях, и всех павлинов собирали туда для услаждения взора этих невиданных воителей. Говорили, что вместе со шкурой обдирают они райятов в селениях, а женщин волокут на арканах. Сутулый, громадный Тогрул-бек въехал в сад верхом вместе со своими коноводами, разнуздал и пустил пастись лошадей на вековые газоны. Когда же лучшие люди города пришли поздравить его с благополучным прибытием, он говорил и смеялся со всеми, как безродный гулам. И хоть сидел уже на захваченном у Масуда султанском троне слоновой кости и хутбу прочитали на его имя рядом с именем бога, три простых стрелы заткнуты были за его пояс, а почерневший от пота лук переброшен через руку.

Однако не случайно указал бог пальцем на Сельджуков. И как только верховный кази Сайид пришел со своими близкими и учениками отдать должное, Тогрул-бек сошел с резного трона и самолично положил шелковую подушку для святого человека. И кази Сайид не потерял достоинства, ибо говорил от лица непреходящего государства. "Да будет долгой жизнь победоносного вождя ! -сказал он. -- Этот престол султана Масуда, на котором ты восседаешь; в божественном промысле подобное бывает, и нельзя знать, что еще станется. Будь благоразумен и бойся бога, -- да славится поминание его,-- твори положенное правосудие, ибо беззаконие предрекает беду. Я этим приходом своим воздал тебе должное и больше не приду, потому что предаюсь изучению богословия и ничем другим не занимаюсь. У жителеи этой местности оружие -- молитва на рассвете. Ежели ты обратишься к разуму, то наставление, кое я дал, досгаточно". А Тогрул-бек ответил: "Я согласен поступать так, как ты сказал. Мы люди новые и чужие, пусть кази не откажется подавать нам советы"

А что бы произошло, если бы удачливый туранец отринул дикарским способом наставления мудрого кази и вместо обживания предназначенного ему места во главе державы пустил пастись коней по всему Хорасану9 Трава быстро оказалась бы съеденной, деревья срублены, а райяты разбежались бы по окрестным горам, так что не с кого стало бы собирать харадж. Ушли бы внуки Сельджука в небытие, как уходили другие такие до них.

Но Тогрул-бек был намечен богом и потому не сделал этого. В первый же день взял он себе вазира из Хо-расана. И с тех пор только отсюда брали вазиров султаны из дома Сельджуков, ибо от века полны государственной мудростью недра Эраншахра.

Один Мухамед Йинал не сдержался в Нишапуре. Испробовав вина из масудовых запасов, кочевник заиграл в пятничной мечети на своей дикой дудке, коей управляют овцами. Павлиний крик мешал ему, и он самолично отрубил всем птицам головы. Безглавые павлины, разбрызгивая кровь, летели из сада Шадъях во все стороны. Полвека назад было это...

Он закрыл глаза, и как наяву увиделась ему большая нишапурская дорога. Слепое солнце в крови летело, ударяясь о деревья и шумно хлопая крыльями. Разные цвета имела в оперении редкая птица, и от света в небе перья вспыхивали все сразу, являя непереносимое сияние

Нет, такие вещи мешают трезвому взгляду на происходящее в мире. В них лишь правда чувства увидевшего их человека. От невоздержанности воображения зависит она. Может ли такая малая, ничтожная правда сравниться с правдой божьей, приведшей эмира Мухамеда Иина-ла в Нишапур!..

Яркость и многочисленность красок уводит в сторону от подлинного существа мира. Плоть человека греховна и породить может лишь вздорные волнения. От бога, который един, государство, и устроение его не терпит многообразия. Только внешнюю форму допустимо менять, как изменяется у людей одежда в каждую эпоху. Это и следует поставить во главе угла.

Он постучал трижды каламом о стол. Неслышно возникший Магриби изготовился в стороне со своими принадлежностями на коленях. Четок был прямоугольник стола, и правильно все было на столе. Золотой куб чернильницы незыблемо стоял, утверждая порядок в мыслях. "Во имя бога милостивого и милосердного!"

Он уже поднял палец правой руки, давая знак к началу, как вдруг загремело в мире. Сотряслось все до основания, закачались в разные стороны деревья в саду, бешено закружилась листва...