Искупление через грех - [24]
Тезисы схожего характера можно найти также и в сочинениях франкистов, никогда не попадавшихся на глаза р. Яакову Эмдену. При этом у франкистов развивается в определенный период отчетливая тенденция к территориализму, обусловленная, по всей вероятности, личными устремлениями самого Франка [51]. Эта тенденция поражает всякого, кто читает книгу Краусхара «Франк и франкисты». Накануне проникновения новых политических идей в мир религиозного нигилизма франкисты изменили свое прежнее отношение к Эрец-Исраэль, после чего политическое содержание связывалось ими с надеждой на обновление нации в мировой революции. При этом никакого специального интереса к собиранию евреев именно в Эрец-Исраэль франкисты уже не проявляли.
Восторженный «верующий» в Праге открывает великую тайну: нет, не из-за грехов наших мы были изгнаны некогда из своей земли, а для того, чтобы упразднить клиппот, то есть «четыре царства» [52]. «И даже если теперь станет возможным для нескольких тысяч или десятков тысяч евреев вернуться в Землю Израиля, не будет в том совершенства». Эта новая теория о причине изгнания была, по словам цитируемого автора, «тайной, сокрытой даже от мудрецов, пока не открылась она [недавно] в Польше». Таким образом, мы видим, что в позднейший период своей истории саббатианство вырабатывает новое отношение к таким вопросам, как сущность изгнания и место пребывания Шехины в данную эпоху.
Образ самого Саббатая Цви также размылся со временем. Он превратился в легенду, исторические детали занимали все меньше места в портрете этого мифологического героя, пробившего новый путь и положившего начало новой космической эпохе. Уже р. Авраам Йахини, один из первых адептов Саббатая Цви, писал в книге «Вавéй ха-Аммудим»: «Подобно тому, как одно из семидесяти лиц Торы целиком говорит о воскресении мертвых, и это объясняется в Зогаре на некоторые главы, а в остальных главах [Торы, не истолкованных столь же подробным образом в соответствии с данным ее аспектом,] мы не можем этого постичь по скудости нашего разумения, так одно из лиц Торы [целиком] говорит о мессии, нашем господине и царе, да возвысится великолепие его [53]. И лишь когда он раскроется – вскорости, в наши дни! – мы сможем понять Тору в соответствии с этим ее аспектом». При таком подходе не приходится удивляться изменению конкретного образа Саббатая Цви, претерпевшего то же, что произошло с историческим образом Иисуса в сознании христиан, - в такой же, если не в большей степени, поскольку превращение Саббатая Цви в мифологического героя отличалось исключительной цельностью.
При этом у радикальных саббатианцев в данной связи срабатывали те же религиозные факторы, что известны нам из истории раннего христианства: в кругах этих «верующих» заново родилась доктрина воплощения Божества, превратившая Саббатая Цви даже не в совершенного человека, а в воплотившегося Бога. Эта доктрина связана с той интерпретацией «тайны Божества», которая была принята у радикальных саббатианцев. Будучи общей для всех радикалов, вплоть до последнего из франкистов, доктрина воплощения считалась самой глубокой тайной их учения. Мы не можем сказать определенно, из какого источника они почерпнули эту доктрину. Возможно, она явилась из воспоминаний тысяч марранов или была заимствована из печатных книг, будь то собственно христианских или еврейских, полемизировавших с христианством. Но возможно также, что эта доктрина родилась независимым образом в душах «верующих», столкнувшихся с парадоксом мессии-отступника, - подобно тому, как древние христиане, сформировавшиеся в иудейской среде, столкнулись некогда с парадоксом распятого мессии. Наконец, мы можем предположить, что в данном случае произвели действие все перечисленные выше факторы.
Сначала доктрина воплощения, вызывавшая острые споры между умеренными и радикальными саббатианцами, относилась только к образу самого Саббатая Цви. Распространилось мнение, согласно которому с началом эпохи Освобождения «Святой, благословен Он, поднялся наверх, а Саббатай Цви взошел на Его место, сделавшись Богом». Титул «Святой, благословен Он», используемый в еврейской традиции как одно из наиболее частых именований Бога, на языке саббатианской книги «Сод ха-Эмунá» («Тайна веры») равнозначен термину «Бог Израиля», в принятом у них понимании. Соответственно, цитируемый автор хочет сказать, что Бог Израиля скрылся в глубинах Первопричины, а Его место занял теперь Саббатай Цви, поднявшийся на ступень Малкá Каддишá (Святого Царя). Однако в таком варианте теологическая доктрина саббатианцев продержалась недолго, и уже обратившаяся в ислам община в Салониках сформулировала свой подход к вопросу богоявления: Малка Каддиша воплотился в теле мессии ради исправления мира (тиккýн) и упразднения Тора ди-Вриá. В таком виде доктрина была воспринята нигилистически настроенными саббатианцами в Подолии, от которых до нас дошел следующий молитвенный текст:
«Да будет угодно пред Тобою даровать нам успех в Торе Твоей, прилепить нас к заповедям Твоим и очистить помыслы наши, дабы [смогли мы] служить Тебе в истине… И чтобы были все наши деяния в
Тема еврейской мистики вызывает у русскоязычной читательской аудитории всё больший интерес, но, к сожалению, достоверных и научно обоснованных книг по каббале на русском языке до сих пор почти не появлялось. Первое полное русскоязычное издание основополагающего научного труда по истории и феноменологии каббалы «Основные течения в еврейской мистике» Гершома Герхарда Шолема открывает новую серию нашего издательства: אΛΕΦ изыскания в еврейской мистике». В рамках серии אΛΕΦ мы планируем познакомить читателя с каббалистическими источниками, а также с важнейшими научными трудами исследователей из разных стран мира.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В двадцатых годах XX в. молодой Г. Шолем обратился к вопросу связей между алхимией и каббалой. Полвека спустя выдающийся исследователь каббалы, во всеоружии научных знаний и опыта, вернулся к предмету своей старой работы.В книге рассматриваются взаимоотношения каббалы и алхимии, история еврейской алхимии, алхимические мотивы в каббале, попытки синтеза «каббалистического» и алхимико-мистического символизма в так называемой «христианской каббале», загадочный трактат «Эш мецареф» и другие темы.Книга впервые переводится на русский язык.Настоящая публикация преследует исключительно культурно-образовательные цели и не предназначена для какого-либо коммерческого воспроизведения и распространения, извлечения прибыли и т. п.
В этой книге один из виднейших учёных XX века Гершом Шолем (1897-1982) снова раскрывает эзотерический мир еврейского мистицизма. Каббала — это богатая традиция, полная постоянных попыток достичь и изобразить прямое переживание Бога; эта книга посвящена её истокам в южной Франции и Испании XII-XIII столетий. Книга стала важным вкладом не только в историю еврейского средневекового мистицизма, но и в изучение средневекового мистицизма в целом, и будет интересна историкам и психологам, а также изучающим историю религий.
Представляем вашему вниманию исследование выдающегося специалиста по еврейской мистике Гершома Шолема (1897–1982), посвящённое генезису и эволюции представлений о Шхине, т.е. Вечной и Божественной Женственности, в контексте еврейской традиции. Это эссе представляет собой главу в его работе On the Mystical Shape of the Godhead: Basic Concepts in the Kabbalah (New York, 1991).
Перед нами не просто интеллектуальная биография Вальтера Беньямина (таковых за последнее время на разных языках написано великое множество) и не только рассказ о том, как Гершом Шолем хотел сделать Беньямина Шолемом, а Беньямин остался самим собой. Это вполне педантичный рассказ друга, оказавшегося великим учёным, о друге, который стал великим философом. Собранный по частям и упорядоченный хронологически дневник, который вместе с автором вело само время. Из предисловия Ивана Болдырева к русскому изданию В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Очередная книга серии «Мистические культы Средневековья и Ренессанса» под редакцией Владимира Ткаченко-Гильдебрандта, начиная рассказ о тайнах Восточного Ордена, перебрасывает мостик из XIV столетия в Новое время. Перед нами замечательная положительная мистификация, принадлежащая перу выдающегося созидателя Суверенного военного ордена Иерусалимского Храма, врача, филантропа и истинно верующего христианина Бернара-Раймона Фабре-Палапра, которая, разумеется, приведет к катарсису всякого человека, кто ее прочитает.
В основу книги легли лекции, прочитанные автором в ряде учебных заведений. Автор считает, что без канонического права Древней Церкви («начала начал»)говорить о любой традиции в каноническом праве бессмысленно. Западная и Восточная традиции имеют общее каноническое ядро – право Древней Церкви. Российскому читателю, интересующемуся данной проблематикой, более знакомы фундаментальные исследования церковного права Русской Православной Церкви, но наследие Западного церковного права продолжает оставаться для России terra incognita.
В книге рассказывается о миссионерских трудах и мученической кончине святого Бонифация (672—754) – одного из выдающихся миссионеров Западной Церкви эпохи раннего Средневековья. Деятельность этого святого во многом определила облик средневековой Европы. На русском языке публикуются уникальные памятники церковной литературы VIII века – житие святого Бонифация, а также фрагменты его переписки. 2-е издание.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.