Искры моей души - [49]

А что, если так и есть? Как понять, симпатия появилась благодаря знаку, или он только подтвердил искренность происходящего между нами? Кто подскажет?

— Кир, ну что за глупости, — решительно отозвался Росс, и я вскинула голову, собираясь возмутиться, что — нет, не глупости, — Да будет тебе известно, что этот знак появляется не до, а после встречи, и понравилась ты мне в самый первый день, еще когда на прогулку ездили. А если тебе нужно время — оставайся, сколько захочешь, проблем никаких, — закончил неожиданно он, и слова возражений застряли в горле.

Возмущение сдулось, как воздушный шарик, но неуверенность никуда не ушла.

— Тебе ведь необязательно возвращаться именно через две недели? — подхватил негромко Шон, и его палец аккуратно убрал с моего лица упавшую прядь — я вздрогнула от теплого прикосновения, по коже рассыпались щекочущие мурашки. — На работу тебе не надо, ведь так?

Ох, блин. Так, да, но… Я поерзала, нервно вздохнув и не торопясь отвечать.

— Мне… подумать надо, — наконец проговорила, неосознанно начав крутить пуговицу на рубашке Шона.

— Ты слишком часто это делаешь, — проворчал он, мягко накрыв мою ладонь и предотвратив отрывание несчастного предмета. — А между тем, никто не собирается набрасываться на тебя, но ты шарахаешься даже от простых знаков внимания. Которые, кстати, как мы уже говорили, тебе точно нравятся. Обещаешь больше так не делать, Кир? — спросил Шон, и его пальцы погладили мою руку, ввергнув в очередные волнительные переживания.

Но убирать ее не хотелось, как и выбираться из объятий Шона. И все-таки, вот так прямо согласиться на ухаживания братьев и признать их правоту открыто моя застенчивость никак не могла, силы духа не хватало. И одновременно от смутного ожидания подводило живот и сердце в груди радостно-испуганно трепыхалось. Да уж, запретное всегда манит, это правда. И Шон с Россом мне нравились, тут тоже не поспоришь, и знаки внимания от них нравились…

— Давай, попробуем, рыжик? — шепнул Шон, и его губы легонько коснулись моего виска. — И ты подумай насчет остаться, ладно?

— Х-хорошо, — выговорила наконец я, словно прыгнув с высокой скалы.

На мгновение перехватило дыхание, и неугомонное сердце провалилось в желудок, а потом пальцы Шона коснулись моего подбородка, поднимая голову, и наши глаза встретились на несколько мгновений.

— Никто тебя не обидит, правда, — серьезно и тихо произнес он, и не дав ничего ответить, мягко прижался к моим губам.

По телу прошлась горячая волна, я замерла в его руках, чувствуя, как пульс стремительно ускоряется, а рот сам приоткрылся, уступив ласковым и настойчивым поглаживаниям языка. Я даже не заметила, как начала отвечать, погружаясь в золотистую негу, от нежности поцелуя закружилась голова. Моя рука оказалась на плече Шона, а его пальцы запутались в моих кудрях на затылке, и как так получилось, что я почти распласталась на нем, тоже не скажу. Обрывки мыслей растаяли, как туман под солнцем, там воцарилась звонкая пустота, и только когда воздуха стало катастрофически не хватать, я отстранилась, ошалело уставившись на Шона и пытаясь отдышаться. Он же лишь улыбнулся знакомой хулиганской улыбкой, глаза озорно блеснули.

— Вот так гораздо лучше, — довольно заметил он, сцепив руки на моей пояснице, улыбка стала шире.

Я уткнулась ему в грудь, делая глубокие вдохи и успокаивая бурлящие эмоции, мельком отметив со слабым удивлением, что Росс никак не прокомментировал произошедшее, а мое смущение тем, что он видел поцелуй, лишь слабо зашевелилось где-то в глубине души. Занятая собственными переживаниями, я даже не заметила, как задремала, расслабившись и пригревшись в объятиях Шона. Остаток пути так и проспала, слава богу, без сновидений, только смутно отметила, что мы один раз останавливались — видимо, на заправке.

В следующий раз меня разбудило мягкое прикосновение к щеке. Кто-то медленно, едва касаясь, поглаживал лицо, и, кажется, мы снова не двигались. Приехали?.. Длинно вздохнув, потянулась и сладко зевнула, чувствуя себя отдохнувшей и выспавшейся. К моей радости, сумбур в голове тоже улегся, карусель из мыслей не крутилась, вызывая головную боль, и даже настроение улучшилось, хандрить больше не тянуло. Ну… что ж, очень хотелось поверить в серьезность намерений братьев, но для этого в самом деле требуется больше времени, чем две недели. А пока пора признать, что — да, я совсем не против поцелуев и объятий. От обоих. И раз мы кое-что прояснили все-таки, дальше строить из себя "янетакую" было бы глупо. Большой палец погладил мои губы — во сне я повернулась, видимо, — и их словно закололи сотни невидимых иголочек. Я медленно подняла ресницы, встретившись взглядом с Шоном, и не очень уверенно улыбнулась.

— Подъем, соня, — ласково позвал Шон, и от его голоса по телу прокатилась волна щекочущих мурашек, затаившись в районе поясницы. — Мы на месте.

Я тут же выпрямилась и с любопытством выглянула в окна, сонливость мигом улетучилась. Краем глаза отметила, что Росс развернулся и со знакомой усмешкой наблюдает за мной.

— Как настроение? — поинтересовался он, протянув руку и заправив мне за ухо рыжую прядь.