Искры и зеркала - [13]
Вечер прошел на удивление мило и благообразно. Родители устроили чаепитие в саду. Недовольная Машка, проболтавшая до темноты по телефону с покинутыми подругами, жаловалась на глушь и всеобщее непонимание.
Дора с удовольствием пробовала мамину выпечку и папин шашлык, наслаждаясь вкусом натуральных продуктов. Смутные воспоминания детства наслаивались на нынешние картины, образуя причудливую реальность, от которой было неясно, чего ожидать. Город вдалеке расцветал огнями, в коттеджах поблизости загорались окна… И Доре вдруг подумалось: именно сейчас она находится на своем месте. И неважно, что было вчера, а что случится завтра. Она должна была оказаться здесь – в максимально комфортном для нее мире и времени. Вот и оказалась.
Воздух пах жасмином и клубничным пирогом, родители праздновали переезд и благополучное разрешение многомесячных тревог. В этот момент они были готовы признать Дору своей второй родной дочерью. Девушка слушала их разговоры, забавлялась видом ревнующей Машки и впервые за многие месяцы чувствовала себя счастливой.
А ночью Доре в собственной комнате привиделась большая белая кошка – полупрозрачная, гибкая, не ведающая преград. Она заглянула в окно, просочилась сквозь запертую балконную дверь и, бесшумно ступая мохнатыми лапами по густому ворсу ковра, исчезла в углу за шкафом. Через минуту ее силуэт мелькал в саду в погоне за ночными бабочками, сверчками и цикадами.
17 июня. Окрестности Барска
Утро началось внезапно, шумно и безжалостно, тоже с кошачьим участием. Кошки Плюшка и Топтыжка свалили со стола пустую кастрюлю, разбили тарелку и умчались на неосвоенные просторы дома – прятаться.
Через полминуты зазвенел мамин голос, громко отчитывающий пушистых негодниц, и папин – заступающийся. В итоге влетело Машке, оставившей на ночь дверь на кухню открытой.
Дора лежала в постели, вслушивалась в утренний концерт и улыбалась. Ей нравилось кипение жизни – не придуманной, искусственно загнанной на просторы макросети, а реальной.
С собственными родителями она рассорилась всерьез и надолго. Они не верили в ее способности, заставляли следовать по своему пути, силком тащили в космос, обрекали годами торчать на орбите, поливать, прививать цветочки-росточки.
Как они высмеивали ее начинания, когда ее первое участие в инсталляции не принесло ни приглашения на работу, ни заказов! Как мешали позже! А потом бросили ее, такую самостоятельную, улетели на станцию.
Поначалу Дора даже хотела передумать – настолько их поступок стал для нее неожиданным. Но после привыкла, поняла: на это родители и надеялись – столкнуть ее с суровой действительностью, испугать, заставить пойти на попятный. Не вышло. Дора была не из тех, кто легко ломается.
Сейчас с высоты прожитого опыта, битв и игр в макросети она знала: ссоры можно было легко избежать, договориться, понять друг друга…
– Иди, буди Дорофею, – зазвенел мамин голос.
– Вот еще! И так проснется от ваших воплей! – насупилась Маша.
– Пожалуйста, не заставляй меня просить дважды, – обманчиво-спокойно приказала мать.
Возражений не последовало. Ага, «сестричка» идет в гости. Дора хихикнула и довольно натянула одеяло на голову, притворившись спящей.
Будить Машка решила жестко – одним рывком сдернула одеяло на пол и сердито сообщила:
– Мама тебя накормить решила.
Ага, мол, ты ничем не заслужила подобной милости! Дора лениво приподнялась на локте и мило улыбнулась:
– Доброе утро, Машусик.
«Близняшка» скривилась и вышла, хлопнув дверью.
Спустившись на завтрак, Дорофея вежливо, точно в старинной постановке, раскланялась со старшими Ивановыми. Как точно с ними вести себя, она не знала. Вдруг в их времени заведено проявлять вежливость по-особому?
– Дорофея, достаточно просто сказать «доброе утро», – подсказал Леонид Алексеевич, пряча улыбку.
Машка за стол не вернулась, оставив недоеденные гренки остывать на блюде. Глядя на нее, мать только вздохнула, отец неодобрительно покачал головой.
– Я кругом виновата, – больше для соблюдения приличий, чем из чувства вины, призналась Дора.
– Глупости. – Отец не стал защищать дочь. – Машутка выросла эгоисткой, ни в чем не знающей отказа. Ей полезно прочувствовать, что значит не быть центром вселенной.
– Тем более мы все равно в Барск собирались, – закончила Александра Михайловна. – Квартиру свою продали, чтобы домик этот по своему усмотрению обустроить. По осени меня переводят в местные лаборатории. А выбрать персонального наставника для дочери я не мечтала. Ты, Дора, не переживай. Главное, мы вовремя тебя вычислили и приняли меры.
«Уф, это хорошо! – окончательно успокоилась путешественница сквозь время и пространство. – А Маху я достану так, что она не выдержит, первой пощады запросит, тогда и поговорим по душам. Иногда, чтобы по-настоящему сдружиться, нужно как следует сцепиться. Лучше друг друга узнаешь».
Рассуждая подобным образом, Дора позавтракала и только собралась уточнить у Ивановых местные обычаи и правила поведения, как на кухню вбежала взволнованная Маша.
– Там вертолет у калитки! Военный, кажется.
– Пора, девочки, собирайтесь. – Мать поднялась из-за стола, сразу став сосредоточенной и серьезной. – Вещи я вам сложила. На остальное у вас десять минут.
