Искренне ваша грешница - [7]
У нас с моим "кавалером де Гриэ" была долгая дружба.
Москва захватила нас, закружила в вихре событий. Мы бегали на свидания, ходили в театры. Я всегда считала, что, если человек не посещает Большой зал консерватории, у него жизнь неполная. Поэтому всех своих избранников я приобщала к высокой классической музыке. И надо сказать, многие из них мне были очень благодарны. Музыка сближала, дополняла, утешала, радовала.
В то время я работала преподавателем педагогики в вузе. По дороге, в общественном транспорте я не тратила время на обсуждение погоды или политики я заучивала наизусть стихи Марины Цветаевой и, встречаясь с ним, рапортовала новым выученным стихотворением.
Нам было хорошо, ничто не предвещало беды или разлуки. Но однажды, как это всегда и бывает, он поехал на выходные в пансионат, всего на два дня, и встретил ее - женщину, непохожую на меня женщину, и испытал, вероятно, какие-то чувства. Приехал и сказал честно, что влюбился и собирается жениться. "Это нормально, - успокаивала я себя, - я замужем, пора и ему обрести семью, тем более что он безумно любит детей". Все произошло быстро, он перешел в ранг друзей дома, приходил на праздники вместе с женой, хорошей молодой женщиной. Я радовалась его счастью. Мы иногда встречались - уже по-другому, - но с удовольствием отдавались друг другу. Мы были одновременно и близкие люди, и просто друзья. Я не чувствовала угрызений совести, так как видела, что нужна ему как вдумчивый собеседник, советчик...
Жили они с женой долго, но детей все не было и не было. И вот однажды он зашел в ресторан... а проснулся наутро уже в другом городе и в объятиях другой женщины. У нее было трое детей, но не было мужа. И он решил все сразу поменять: обрести семью и детей, без которых не мыслил себе жизни. Так и ушел от нас обеих в свою новую жизнь, с заботами и страстями. И потерялся из виду.
Только однажды вздрогнуло мое сердце. Я увидела на Садовом кольце, около метро "Лермонтовская", как вылез из машины мужчина, что-то объясняя милиционеру. Это были его типичные жесты - только он так загибал палец на правой руке, только он так наклонял голову, когда что-то объяснял мне: "Лидка! Ты понимаешь..." - и прищуривал один глаз.
Да, скорее всего, это был он, но я тоже мчалась куда-то на машине, боясь, что земной шар повернется левым боком, а я останусь на правом. Темп! Темп! Темп! Он завораживает, москвичи уже рекордсмены по скорости на дорогах жизни, - и "кавалер де Гриэ" остался где-то там, далеко, в моем пионерском прошлом.
Но помню как сейчас одно из последних свиданий. Собственно, свиданием это и не назовешь: ключа не было, деться было некуда, и мы просто вошли в подъезд большого дома, только с черного хода. Я жила там раньше и знала этот черный ход, знала, что там никого не бывает и мы можем поговорить и даже поцеловаться спокойно. Мы тихо примостились на старом подоконнике, он сел, я встала к нему лицом и внимательно слушала - я всегда это умею делать с моими мужчинами, слушала о его житье-бытье.
Вдруг дверь на четвертом этаже открылась. Мужчина вышел выбросить мусор в ведро, стоявшее на лестнице. Увидел нас и поднял крик:
- Мать, ты иди-ка погляди, какие тут голубки сидят, пригрелись, устроились! Бесстыдники, безобразники, охальники! Марш отсюда! - И он закричал еще громче, на весь подъезд.
Ох, как противно было! Мы ушли расстроенные.
- А как вы думаете, мой друг?! "Любишь кататься, люби и саночки возить". Розы без шипов не бывают. Конечно, черный ход - не лучшее место, но, позвольте спросить, - неужели вы никогда не простаивали в подъезде? Нет? Мне жаль вас.
После этого долго я не могла в подъездах целоваться, потом забылось. И скоро подъезд опять сослужил мне добрую службу, но об этом в другом моем рассказе, а пока...
- Дорогой мой друг, теперь расскажу историю, которую считаю своей любовью номер один по силе страсти и страданий, выпавших на мою долю.
ПОЧТИ БЕЛЬМОНДО
Я не оговорилась - почти Бельмондо, только еще красивее. Такой красивый, что глаз не отвести, просто дух захватывало, а женщины чуть не сворачивали шеи, провожая его взглядом.
Высокий, стройный, с удивительной походкой - легкой, летящей и как-то на одну сторону - из-за того, что одно плечо выше другого. Глаза зеленые, с длинными ресницами. Рот большой, губы ярко очерченные. Облик соблазнителя Дон Жуана, только очень доброго, запал в душу надолго, можно сказать, на всю жизнь.
- Мой друг, сейчас мне 64! Когда мы встретились, мне было всего 28. Ощущаете? И все помню, до мелочей, до последнего жеста и слова. Хотя и принес он мне боли так много, что, казалось бы, надо не просто забыть, а вычеркнуть из памяти. Ан нет! Не могу! Поэтому наберитесь терпения, я начинаю свой рассказ.
Было это в далеком 1964 году, когда моей дочери было уже четыре года и была я мужняя жена, которой пришло в голову учиться в институте. Учиться во что бы то ни стало, хоть на очном, хоть на заочном, все равно, лишь бы учиться! Работала я тогда учителем физкультуры в школе и поступать решила в педагогический институт на факультет физического воспитания. Это был поступок невиданной смелости. Авантюризм чистой воды - вес у меня был большой: я занималась академической греблей, была членом сборной СССР, загребной восьмерки команды "Буревестник" и даже имею четыре серебряные медали за первенство страны.
Иванова Лидия Михайловна - кандидат педагогических наук, мастер спорта, автор книги «Судьба молодой семьи», лауреат конкурсов журналов, автор радио- и телепередач. © «Работница», 1992 г.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.