Искра Зла - [6]
— Все-таки славная традиция — всех незнакомцев встречать вот так вот… — Парель неопределенно взмахнул пальцами — колбасками.
— А как вышло, что твоему народу следует только задними воротами пользоваться? И что за ряду припомнили тебе стражи? — спросил Ратомир, но в словах его явно звучал другой вопрос: «Насколько уместно являться ко двору местного князя с парнишкой из лесовиков?»
Я остановился. Повернулся, чтоб взглянуть в глаза чужеземца, и задумался.
Что ему сказать? С чего начать? Когда уснул последний из живых Богов этого мира, земля перестала родить, а коровы давать молоко. Лошади шли, только если их брали под уздцы и вели. И останавливались, стоило отпустить узду. Звери вышли из леса и по ночам бродили по улицам деревень, нападая на все живое… Как вдруг пришла зима с морозами и снегом по пояс, которого в этих местах никогда не бывало. Некоторых и нашли-то только весной, когда сугробы растаяли, и двери в вымороженные хижины смогли открыть.
Рассказать, как отчаявшиеся люди отправились в Великий лес и убивали животных, чтоб хоть как-то прокормить семьи? И за несколько лет выбили все, вплоть до воробьев и синиц на лиги вокруг селений. И как рубили нижние ветви деревьев на корм скоту. Как шатающиеся от голода мужики выходили на дороги, отбирали у путников лошадей и тут же ели их сырое мясо. Как за десяток лет не родилось ни одного ребенка, а те, что должны были родиться, являлись на свет уже мертвыми. И их голодные матери орали от горя так, что даже вороны улетели из этих мест. Как трупы умерших складывали у дорог, ибо сил хоронить не было… И тогда…
— Старый Белый привел из леса отряд воинов лесного народа. Они взяли штурмом стены Ростока и убили всех, кто стал сопротивляться. А потом между Белым и ростокцами была ряда. И Правду Спящих Богов рунами начертали на северных воротах города, — глядя в глаза принца, стараясь говорить очень четко, чтоб он точно понял, рассказал я. — И многие были казнены, из тех, кто Правду Отцов позабыл и людское обличье терял…
И исцеляли скот, и заговаривали землю родить, и зверей изгоняли из селений.
— Тех же, кто зверей в лесу бездумно стрелял и деревья рубил зазря в Великом лесу, Старый в озере топил.
А из Великой реки привезли мелкоту рыбью с травой и в озеро пустили, чтоб и там пища людская водилась. Раньше-то озеро мертвым было совсем.
— Так и вышло, что должен я, потомок Старого, входить в те ворота, на которых руны. Чтоб знал народ и князь Ростокский, что и я Правду чту и ряду помню.
— И много ли дани собрал твой предок с горожан? — причмокнув, поинтересовался жрец. — Или и сейчас князь туземный семье твоей приплачивает?
И ведь не поймешь, то ли шутит, то ли и впрямь такой дурак… И варвар.
Я хмыкнул, повернулся к чужеземцам спиной и пошагал к воротам.
— Принц Ратомир из Модуляр и жрец Парель, — снова представил я странников, теперь уже старшине княжьей дружины. — К князю Вовару по важному делу.
Чужеземец величественно поклонился, не слезая с коня.
— Добро пожаловать в Росток, ваше высочество, — делая вид, что не замечает моего присутствия, поклонился, звякнув кольчугой, седой кряжистый воин. — Мы проводим вас в детинец.
— Арч Белый, из лесного народа, со мной, — неожиданно для всех, громко заявил принц. Чем вызвал нешуточный шум в толпе.
— Да-да, конечно, — легко согласился старшина, мельком глянув на меня. — Он присоединиться к вам чуть позже.
Ратомир на секунду задумался и потом все-таки согласно кивнул и двинул коня следом за расталкивающими горожан солдатами.
А я остался на месте.
— Лошадку-то вашу, поди, в княжьи конюшни доставить? — отвлек меня от созерцания удаляющейся спины попутчика старшина.
— Ага, и пусть копыта соловушке поправят. Я вечером зайду — гляну…
И продолжал стоять. И стало мне нестерпимо одиноко, зябко. Так, что хотелось завернуться в теплый плащ, пристроиться где-нибудь в теплом месте, да и завыть горестно во все горло.
Мальчишки, припустившие было за чужеземцами, стали возвращаться, когда принц вдруг остановился. Обернулся, сверкнув глазами и, наклонившись, что-то спросил у сопровождавшего его воина. Выслушал ответ, кивнул и, подбоченясь, отправился дальше.
А я обнаружил, что уже давно стоит передо мной седой старичок и выговаривает:
— …Как вы с батюшкой вашим тот раз гостевали. С тех-то пор и пошло, что как весна, как травка молоденька из землицы на свет повылазит, так што коняги, што кормилицы наши — коровки совсем тосковать начинают. И ни есть, ни пить не хочут. Давеча жеребчика молодого…
Все просто. Раз пришел сын лесного народа в город, да от ряды не отказывается — значит иди и смотри, что с туземным скотом приключилось. Исцеляй.
Две зимы назад заезжали мы с отцом и дядьями в Росток. Посмотреть на древний камень — След, — оставленный богами в подвале княжьего терема. В глубине брата-близнеца валуна, обрастающего мхом в дебрях нашего леса, вдруг загорелась крохотная красная искорка. Которой тем не менее хватило, чтоб за ночь выжечь все живое на сажень вокруг. Так пока мы с отцом и князем Вовуром в подвал лазали, дядья — травники умелые — мигом скотину местную на ноги поставили.
Вторая половина XIX века. Далекая Сибирь. Попытки изменить историю могут завести на плаху или привести к орденам. Губернатор далекой Сибирской земли – не та величина, чтоб с ней считаться. Стоило ли Поводырю лезть в столичные интриги?
Мир Содружества, нейросети, крейсера и работорговля. Где-то на задворках Человеческой Ойкумены... Понятия не имею, как долго пребывал в забытьи. Циферблатов на стенах не имелось, а наручные часы перед полетом оставили на хранение вместе с документами и правительственными наградами, дома. Теперь получается - на вечное хранение. Впрочем теперь, стоило только задуматься об утрате оставшегося где-то в невообразимом вчера мире, мысли как-то плавно и ненавязчиво съезжали на окружающий ложе невероятно любопытный интерьер.
Помер губернатор томской области, да и стал… губернатором Томской губернии 19-го века. Перед этим, правда, какое-то время в Чистилище помаялся, где кой чего для себя понял. Что воровать не надо, властью злоупотреблять в корыстных целях, ну и что просто так власть не даётся – только для пользы окружающим. Хорошо ли, плохо ли понял, но когда ему второй шанс пожить предоставился, попытался это своё понимание в жизни воплотить. Вот тут сказке и начало… Вычитано и отредактировано. Версия 2.0.
История – тяжелая и неповоротливая штука. Но покоится на тончайшем острие настоящего. И стоит совсем чуть-чуть что-то изменить, как все известное поводырю грядущее обрушивается камнепадом. Главное – не попасть под обвал. 1865 год. Российская империя. Проклятый и прощенный губернатор, умерший в двадцать первом веке, продолжает искупать грехи. Томская губерния должна измениться. Последует ли за ней следом остальная страна?
Делай что должно, и будь что будет. Даже если все изменилось. Даже если сама История сменила русло и несет поводыря неведомо куда. Даже если поводырь теперь так же слеп, как и те, кого он куда-то ведет за собой.Вторая половина девятнадцатого века. Проклятому и прощенному чиновнику из нашего времени, вселившемуся в тело начальника Томской губернии, больше ничего не остается. Только делать, что должен, и надеяться, что это приведет его к успеху, а не на плаху. Тем более что оба варианта вполне возможны.
Поводырь-5 В Петербурге умирает друг и покровитель Лерхе, император Николай. Преобразования, проводимые Поводырём, под угрозой. Слишком много претендентов на трон Державы, слишком сильно раздражает власть имущих неуправляемый, не контролируемый попаданец.
Мы знаем о том, что Северус Снейп всю жизнь любил только одну женщину. Любил даже тогда, когда сама память об этой женщине почти умерла. Он боролся за её сына до последнего, он умер за него, не ожидая ни понимания, ни прощения, ни награды. Однажды он назвал её грязнокровкой. Неужели одним только словом, сказанным в минуту жестокого унижения, он вычеркнул себя из сердца любимой девушки? Потому ли Лили Эванс выбрала Джеймса Поттера, что он был популярнее, удачливее, богаче и красивее Северуса Снейпа? Или всё в этой истории было совсем не так, как мы привыкли думать? История Лили Эванс и Мародеров.
Странный, жестокий мир, где личная сила определяет положение в обществе. Здесь есть артефакты – осколки прошлого, наследие древней Империи, магические звери – ужасающие чудовища, порой, наделенные разумом, тайное пророчество – вымысел или нить путеводная? И девушка, с памятью двух жизней, что больше всего на свете жаждет свободы… Честь, долг, мораль, клан для нее лишь пустые слова. Она будет лгать, менять имена, как перчатки, и убивать всех, кто станет на ее пути в этом жестоком мире.
Что делать, если однажды утром ты просыпаешься, а твоя квартира превратилась в коммуналку тридцатых, где тебя ждут жена, милые соседи и коллеги по службе, о которых ты знать не знаешь? Если все это устроил городской сумасшедший, владеющий таинственным артефактом, а вас обоих ищут воины-монахи, оберегающие целостность всего мира? Еще это существо из другой вселенной, жаждущее прорваться… Короче, веселый кавардак с легким философским подтекстом. Читайте и наслаждайтесь!
Решили воспользоваться полученным на конкурсе советом Алексея Фирсова и все-таки сделать небольшой глоссарий. Цель данной систематизации — не расширить/углубить мир, а исключительно облегчить восприятие зубодробительных имен и прочих условно непонятных для читателя слов. Мы бы с удовольствием загнали все описанное ниже в таблицы (оно так и хранилось при работе над книгами), но сайт их решительно не терпит и методично изничтожает;-) Список не окончательный, если где-то что-то осталось непонятным — вопросы приветствуются.
Погода — идеальная тема для разговоров. А еще это идеальное фантастическое допущение. Замерзающий мир или тонущие в тумане города. Мертвый штиль или дождь, стирающий предметы и людей. И сердце то замирает, замерзнув в ледышку, то бешено стучит, раскручивая в груди торнадо покруче, чем бывает снаружи… Придется героям искать новые способы выживать, приспосабливаться, а главное — продолжать оставаться человеком.