Искра в ночи - [62]

– По-моему, ее укачало, – повторяла она вновь и вновь, но морда Галапагосы в зеркале заднего вида казалась Адри такой же, как и всегда: слегка осуждающей и чуть-чуть любопытной. И, похоже, она с интересом смотрела в окно.

Когда они приехали в аэропорт, самолет уже был на месте. Их встретили пилот и биолог, представившийся Тревором.

– Рад познакомиться с вами, Адри. Для меня это большая честь, – сказал Тревор, когда пилот помог Адри и Лили сесть в самолет. Двое его помощников опустили носилки, чтобы поднять на борт Галапагосу.

– Спасибо, что вы все устроили, – поблагодарила Адри, садясь рядом с ним.

– Вы даже не представляете, как мы рады, что заполучили такое сокровище, – сказал Тревор.

Лили, сидевшая впереди, нервно оглядела кабину.

– Вот без чего бы я счастливо обошлась в этой жизни, так без полетов на этой штуковине, – сказала она.

Она ахнула, когда они оторвались от земли, и прижала ладони к иллюминатору.

– Сейчас сезон кладки яиц, – объяснил Тревор. – Поэтому мы очень тщательно выбираем места, где входить в заповедник, чтобы не потревожить животных. Думается, эта девочка, – он указал в заднюю часть кабины, где лежала и шипела на всех привязанная к носилкам Галапагоса, – будет там счастлива.

Очень скоро они пересекли линию побережья и полетели над открытым морем. Всего лишь за пять часов они добрались до восточной части Тихого океана, и в поле зрения показались Галапагосские острова – зеленые, сочные холмы среди кристально чистой воды – буйство дикой, первозданной природы, не тронутой человеком.

– Похоже на плесень, – сказала Лили. – Но симпатичную плесень.

Адри смотрела на неиспорченные пейзажи, проникнутые невероятной, экзотической красотой, и пыталась представить, как родители Джеймса прибыли сюда много лет назад. После нескольких месяцев плавания эти места наверняка показались им раем на краю света.

– Мы построили живой барьер по периметру островов. Мы стараемся защитить эти земли и их обитателей. Мы о ней позаботимся, – сказал Тревор. – Поможем ей приспособиться к новым условиям в переходный период. Будем снабжать ее кормом, пока она не научится добывать еду самостоятельно, и вообще всячески помогать. У нас есть опыт по адаптации одомашненных черепах в дикой природе.

Они мягко приземлились на берег, подняв облачко белого песка.

– Нам нельзя здесь задерживаться долго, – сказал Тревор. – Не надо мешать им откладывать яйца.

Помощники пилота вынесли носилки с Галапагосой и пронесли их по пляжу около сотни ярдов, к высокой дюне, с вершины которой были видны черепахи, копающиеся в песке, чтобы отложить яйца. Когда отстегнули ремни, державшие Галапагосу, та зашипела. Потом огляделась вокруг, и Адри попыталась представить, что она сейчас чувствует. Страшно ей или нет? Помнит ли она запах океана?

Носилки слегка наклонили, и огромная черепаха съехала на песок.

Все отошли чуть подальше, а Лили шагнула вперед и с некоторым усилием опустилась на колени рядом с Галапагосой.

– Ну что, подруга, помнишь дикую природу? – спросила она. Галапагоса просто таращилась по сторонам. – Помнишь, что это твой дом?

– Хотите остаться с ней наедине? На минутку? – спросил Тревор.

Лили неуверенно взглянула на него, как будто ей казалось, что она нарушает какое-то правило.

– Если можно… – проговорила она.

– Конечно, можно.

Сначала Адри подумала, что наедине останутся они втроем, но, глядя на Лили, она поняла, что ей тоже надо уйти. Она отошла к самолету, но не стала пока забираться внутрь. Она стояла, опершись на камень, и наблюдала за Лили и Галапагосой.

Лили гладила черепаху по голове и что-то ей говорила.

Наконец она встала, отряхнула колени, вытерла лицо и подошла к ним.

Все смотрели на Галапагосу, которая так и не сдвинулась с места. Она сидела на дюне и оглядывалась по сторонам, как будто вдруг оказалась на какой-то другой планете.

Адри помогла Лили войти в самолет.

На взлете никто не сказал ни слова; в отличие от дороги сюда, обратный путь проходил в молчании. Кажется, все понимали, что означали эти мгновения для Лили с Адри.

– Что ты ей говорила? – спросила Адри. – Или это секрет?

Лили улыбнулась сквозь слезы.

– Я сказала: «Не бойся. Другие черепахи не так уж и плохи». – Она на секунду умолкла и отвернулась к иллюминатору, чтобы не встретиться взглядом с Адри. – Я сказала: «Со временем ты поймешь, как быть свободной. Сначала может быть больно и странно, но в итоге все будет так, как должно быть. Я буду молиться за тебя. Я тебя люблю». – Лили шмыгнула носом. – «Ты мой самый лучший друг».

Адри долго молчала. Боялась, что, если заговорит, у нее дрогнет голос.

– Это хорошо, – кивнула она через пару минут. – Ты сказала все правильно.

Поначалу они еще видели черепаху – ее силуэт на песке, ее вытянутую от любопытства шею. Галапагоса не смотрела в сторону самолета, она смотрела в глубь острова. Потом она превратилась в едва различимую точку, а затем и сам остров уменьшился и обернулся зеленым завитком в воде. Адри больше не видела Галапагосу, но представляла себе, как все будет – как ей хочется, чтобы все было, – Галапагоса неспешно и неуклюже спустится с дюны и подползет к другим черепахам. Она вспомнит, что вернулась домой. Обязательно вспомнит.