Искра и ветер - [144]

– А вот это было как раз не просто. Скорее невозможно. Я узнаю этот подозрительный взгляд.

Он улыбнулся, и я хмыкнул:

– Что-то мне подсказывает, что без тебя и здесь не обошлось. Это ты подсказал Проклятой, что следует сделать, чтобы спасти ребенка?

– Опосредованно, – небрежно ответил он, с сожалением глядя на остатки вина. – Признаться честно, я не предполагал, что из этого хоть что-то может получиться.

– И теперь у тебя есть серый Целитель, который создаст школу?

– Это еще неизвестно. К тому же, он есть не у меня, а у этого мира. Что получится в итоге – покажет время. Время, Нэсс, лучший судья, чем мы все вместе взятые.

– Не понимаю я тебя, вор. Раз ты так много знаешь, умеешь и можешь, то почему бы самому все не сделать? Не возродить «искру»? Не спасти мир? Ведь ты на это способен. Я уверен. Что? Есть какие-то правила, чтобы ты этого не касался?

Он взял сумку, стряхнул с нее несуществующую пылинку, на мгновение задумался:

– Правила? Нет никаких правил. Правила и жесткие рамки – не для Хары. Я дал этому миру свободу и не желаю ее отбирать. К тому же, когда ты всесилен, приходиться придумывать ограничения. Не для мира. Для себя. Иначе жизнь теряет всякий смысл, если в любое мгновение можно достать луну с небес.

– Но почему мы? Почему я, а, к примеру, не Шен? Ведь он же Целитель! – возмутился я.

– Если ты считаешь себя менее важным в этой картинке, то ошибаешься. Ты – человек, который вспоминает о своей совести… Иногда. А это уже немало. Не все на это способны в наше смутное время. Не говоря уже о том, чтобы любить по-настоящему.

– Как будто я один такой.

Он усмехнулся:

– Возможно. Помнишь, что писал в своем дневнике Кавалар? Он знал о значении любви, но, к сожалению, так и не смог ее испытать. Я строил этот мир на любви, я вложил ее в Хару. Любовь является основной, самой сильной магией. Благодаря ей выжила Лаэн. Ее дух остался с тобой лишь из-за вашей любви. И поэтому она возродилась в этом Доме.

Я подумал над этим. Кивнул.

– Нам с Лаской повезло, что рядом был Шен.

– Вам с Лаской повезло, что малыш оказался добросердечным и понял, что такое любовь, гораздо быстрее Кавалара. Только такой Целитель способен совершить осмысленный перенос духа из тела в тело, а не как это было с Тиф – по нелепой случайности. Впрочем Тиа ал'Ланкарра сыграла свою роль в этой истории, и с ней я уже расплатился.

– Этот мир придуман…

– Ради чего? – резко оборвал он меня, но я промолчал, и он негромко сказал: – Возможно, весь этот мир был придуман только ради вас двоих. Кто знает?

Он встал с насиженного места, перебросил сумку через плечо, посмотрел на солнце:

– Мне пора. Я приходил попрощаться.

– И что теперь? Хара спасена? – с любопытством поинтересовался я у него.

– Ну, по крайней мере, у нее появился какой-никакой, а шанс, – улыбнулся вор. – Одно могу сказать тебе точно – эта история подошла к концу. Но будут и другие. Бывай, Серый, и держись ветра. Он выведет.

Гаррет похлопал меня по плечу и пошел прочь. А я остался сидеть на крыше, щуриться на солнце, смотреть на гавань и голубей, взлетевших в небо.

Глава 34

Когда в дверь постучали, мастер Ильфа не удивился, хотя нар был уже поздний, за окном стемнело, и лавка давным-давно была закрыта. Старый морассец ждал покупателя и поэтому впервые за сорок лет изменил собственным привычкам и не лег спать засветло. Заказчик был странный, да и запросы у него оказались существенные, но он платил очень серьезные деньги, и на все капризы можно было закрыть глаза.

Деньги делали сварливого мастера Ильфа гораздо более терпимым к окружающим.

Нетерпеливый стук повторился, морассец затушил все свечи, кроме одной, как этого требовал клиент, и раздраженно крикнул:

– Иду! Иду!

Шаркая ногами, он поспешил к двери, вытирая руки о фартук и ворча под нос о торопыгах, которых во время его молодости никогда не было, поднял засов и отступил в сторону, приглашая позднего гостя войти.

– Все готово, – сказал мастер, кашлянув в кулак. – Конечно, были проблемы с материалом. Этот металл и раньше-то встречался крайне редко, а когда сто лет назад последняя шахта в Грогане истощилась, так и вовсе днем с огнем не сыщешь. Пришлось побегать. Старые связи порой начинают приносить свои плоды, когда этого уже и не ждешь.

Заказчик, облаченный в тяжелый черный плащ с глубоким, непроницаемым капюшоном, аккуратно, один за другим, положил на стол шесть крупных, больше перепелиного яйца, урских бриллиантов – вторая часть оплаты за работу морассца.

Даже в свете одинокой свечи голубоватые камни были подобны слезам богов, и внутри них пульсировало живое пламя. Мастер Ильфа степенно кивнул, убрал сокровища в мешочек, мельком взглянул на старое кольцо на пальце клиента – настоящую редкость – и сказал:

– Польщен, что вы платите, даже не оценив моей работы, госпожа.

– Ваша репутация говорит сама за себя.

У нее был прекрасный голос, немного странный, но приятный акцент и очень чистое произношение. Морасский не был ее родным языком, но говорила она на нем практически идеально. Старик подумал, что жаль, он так и не смог рассмотреть лица незнакомки.

– Подождите, пожалуйста, минку. Сейчас я принесу ваш заказ.