Искин - [25]

Также сегодня на базе можно было понаблюдать за картиной под общим названием «Своих не бросаем». Коменданту, как и любому военному, сильно не понравилось, что его людей без его приказа, держат под стражей. Узнал он об этом по приходу на службу, ознакомившись с утренней сводкой происшествий. Сразу по прибытию на службу, военный получил доклад от дежурного офицера. В нем было сказано, что дежурная смена была поднята по тревоге. Правда еще отмечалось, что ехать солдатам никуда не пришлось и через двадцать минут тревогу отменили. При получении этого сообщения командующий сначала насторожился и связался со мной по прямому каналу связи. Однако получив сообщение, что тревога была поднята в качестве перестраховки из-за драки в баре, несколько успокоился. Сочтя это событие относящимся к гражданским новостям, и решив с ним ознакомиться подробнее, он открыл новостной сайт базы. Содержимое данного сайта командующему очень не понравилось. Зачинщиками драки фактически стали подчиненные. Это были солдаты, не входившие в команду коменданта, тем не менее, они уже были его солдатами, а значит, наказывать их должен был только он. С каменным лицом дочитав статью о приключениях шестерки воинов, командир встал и направился к выходу из здания штаба.

Думать о транспорте ему не пришлось, так как выданная в личное пользование машина стояла тут же на парковке. С собой комендант взял двух солдат, одетых по всей форме и вооруженных винтовками. Путь его лежал к полицейскому отделению, где до утра «отдыхали» задержанные участники драки. Прибыв в отделение полиции, пройти дальше помещения для приема граждан комендант не смог. Его не пустил дальше дежурный полицейский, заявив, что у него тоже есть свои приказы и посторонним, кем бы они небыли проход в служебные помещения запрещен. Однако вызвать свое руководство дежурный согласился, но предупредил, что после ночного происшествия начальство уехало отсыпаться. Тем самым, не поддавшись на давление военного, он сам того не зная заработал небольшую дополнительную премию к ближайшей выплате заработной платы, лично от меня. Пришлось командующему дожидаться приезда начальника полиции в общественной приемной, что явно не добавило настроения. Тем не менее, уже через тридцать минут, слегка заспанное и достаточно злое, от того что не дали отдохнуть, лицо начальника полиции появилось в помещении с военными.

Переговоры между ними вышли не долгими, но экспрессивными. Начальник полиции не горел желанием выдать военнослужащих их командованию. В свою очередь комендант, с употреблением ряда выражений характерных для командного языка, убеждал полицейского расстаться со своей добычей. В итоге убедившись, что военный не собирается оставлять проступок своих людей безнаказанным, полицейский согласился их выдать. Я имел возможность полностью пронаблюдать данный разговор в камеры видеонаблюдения участка. И хотя оба его участника остались недовольны друг другом, мне это было выгодно. Пусть опыта в интригах в своей прошлой жизни получить и не удалось, но из истории моей родины следовало, что конкуренция спецслужб гораздо лучше их дружбы. Пусть лучше они друг друга ненавидят и при первой возможности стараются накопать компромат на конкурента, чем любят друг друга и дружно думают, что бы сделать, чтобы избавиться от излишнего контроля с моей стороны и взять власть в свои руки.

Отдав соответствующие распоряжения, главный полицейский удалился в сторону своего дома досыпать. Дежурный, вызвав конвой, отправился на свое рабочее место. Через некоторое время появились двое конвоиров, ведших между собой троих задержанных военных. Именно эта троица вовремя не успела сбежать из бара, зачинщик драки тоже был в их числе. Конвоировали солдат как особо опасных преступников. Половинки наручников, сковывающих их, соединялись вместо цепочки тремя металлическими серьгами, которые дают им только немного поворачиваться, что обеспечивает более жесткую фиксацию рук и не дает возможности, например, забраться в карман расположенный с другой стороны от скованных рук. Сами наручники благодаря небольшой дополнительной цепочке были прицеплены к специальному поясу, одетому на задержанных дебоширов, что также исключало возможность оказать сопротивление конвою даже сцепленными руками. И наконец, ноги заключенных оказались скованны специальными кандалами. Размер их цепи позволял делать только неширокие шаги. Последним штрихом к данной конструкции была длинная цепь, проходящая между поясами заключенных, благодаря которой исключалась даже теоретическая возможность для конвоируемых разойтись по сторонам. Пожалуй, для полного сходства с особо опасными преступниками им не хватало только специальных «намордников» исключающих пользование зубами.

Такая картина еще больше понизила настроение у коменданта и сопровождающих его солдат. Каждый из них невольно представил в роли заключенных себя. И хотя все они понимали, что в чем-то такое отношении заслуженно, но согласиться с ним не могли. Тем временем задержанных неспешно расковали, и отправили в сторону пришедшего коменданта. Он встретил их короткой командой: «Построиться», так как сам не хотел ничего говорить при посторонних людях. Бойцы подчинились ему. Служебный транспорт, для доставки бывших заключенных до военной базы, никто военным не предложил. Сам же командующий не захотел вызывать принадлежащий базе бронетранспортер, или запросить у меня микроавтобус. Вместо этого он предпочел сразу перейти к наказанию нарушителей. В итоге случайные прохожие смогли видеть картину в виде трех бегущих и поющих строевые песни солдат, за которыми в сторону базы медленно ехал на своей машине комендант. На базе провинившихся тоже не ждало ничего радостного. Им в компании своего взвода предстоял день интенсивной строевой и спортивной подготовки, под недремлющим оком коменданта и его помощников. Помимо самой строевой подготовки, солдатам предлагались такие увлекательные занятия как преодоление полосы препятствий, бег в противогазах, и под конец изучение приемов рукопашного боя в полный контакт. Можно было не сомневаться, что на последнем занятии радостные сослуживцы выразят своим коллегам все, что думают относительно причин внеплановых, и откровенно говоря, чрезмерных физических нагрузок. Только один из солдат, ставший зачинщиком драки, был освобожден от всеобщего «праздника спорта». Ему предстояло получить другое наказание.