Искин 3 - [11]

Нет, такое подключение вовсе не позволяло мне отдавать приказы кораблям флота, за исключением команд по маневрированию в подконтрольной мне околопланетной зоне. Зато моя станция стала числиться в качестве резервного пункта управления флотом и на этом основании получала всю оперативную информацию о происходящих в системе событиях в полном объеме.

Вся полученная БДЦ информация поступала на обработку в ЦБУ (центр боевого управления) станции и ко мне. Также благодаря наличию БДЦ удалось наладить полноценное шифрованное общение между мной и любым объектом на поверхности планеты, в моем полушарии или в ближнем космосе. Вот только я никогда не забывал, что любой шифр можно взломать, да и вторая сторона всегда может передать на сторону расшифрованную запись переговоров. Потому я предпочитал не говорить лишнего даже по защищенным линиям.

Помимо этого были существенно улучшены стационарные системы вооружения и защиты на самой станции. Орудия, которые ранее прикрывали только станцию и небольшой радиус вокруг нее были дополнены дальнобойным вооружением. Появился и полноценный полетный ангар, оснащенный космическими истребителями и даже парочкой транспортных ботов в штурмовом исполнении.

Если раньше станция могла нормально прикрывать только небольшой объем пространства рядом с собой, то теперь она надежно защищает от атак из космоса примерно четверть территории планеты и способна хоть как-то прикрыть примерно половину ее орбиты.

Оборонительных и наступательных систем, подвергшихся модернизации или смонтированных мной было много. Достаточно сказать, что теперь орбитальный сегмент обороны самостоятельно, без поддержки наземных средств ПКО, мог разобрать на составляющие средний по вооружению линкор или достойно сопротивляться двум-трем таким кораблям.

Конечно, возникает резонный вопрос. С чего это я так сильно ударился в милитаризм? Причин у этого две. Первой причиной является скорое открытие системы для визитов всех желающих. К сожалению, никто не даст мне гарантию того, что совсем скоро кто-то из прибывших в систему представителей больших корпораций не захочет решить вопрос со мной путем «агрессивных переговоров». Так вот, в соответствии с имперским законодательством на данный момент, исходя из общего уровня развития базы 12, против меня могут выставить полноценный линкор, атаку которого мне надо как минимум отразить, а в идеале оставить противника без линкора.

Второй моей большой бедой является союз двенадцати. К большому огорчению лидера данного союза, он не смог своевременно, предпринять меры для организации добычи полезных ископаемых со своей станции. В итоге, весь второй год пребывания на планете добычу вели исключительно суда базирующиеся у меня. И только по окончанию второго года с момента начала экспансии, союз десяти докупил недостающую для организации добычи технику. Именно тогда союз и был расширен до двенадцати участников. Настала пора конфликтов за полезные ископаемые в космосе, но об этом позже.

На земле в политическом плане все также сложилось не совсем так как мне бы того хотелось. Изначально я надеялся на то, что соседи постепенно начнут вступать в мой союз хотя бы из-за удобного доступа к железной дороге. Но группа соседей, располагающаяся со стороны Орска, решила, не присоединятся к моему союзу в качестве постоянных членов. Вместо этого они создали свое объединение, изначально состоявшее из четырех участников, к которым позже присоединилось еще несколько баз. Конечно, у объединения было и свое название, но я их стал называть просто «ВЭБ», исходя из географического положения его участников.

Данную аббревиатуру я расшифровывал как Восточный Экономический Блок. Лидером у этого объединения стала личность с крайне интересным стилем ведения переговоров. Хотя узнав ее получше, ты понимал, что это только образ. Ранее мне не приходилось плотно общаться с этим лидером, так как между нами лежала надежная прослойка в виде базы строителя. Но после того как ко мне присоединилась новая база, пришлось начать с ним более плотное общение.

Как проявлялось эта манера общения? В процессе разговора оппонент постоянно пытался «наехать» на собеседника, высосать из пальца любую, пусть мнимую обиду, причиненную ему в процессе разговора или ранее, раздуть ее до гигантских масштабов и потребовать немедленно компенсировать причиненные ему неудобства, пойдя на уступки.

Конечно, кого-то такой тип поведения мог ошеломить и поставить в тупик, на что возможно и был расчет. Однако со мной такой стиль общения не приносил результата. От меня хотели уступок, апеллировали к тому, что я нарушил их права своими односторонними действиями, которые, по мнению собеседника, было необходимо с ним согласовать. Наконец намекали на неуважение к собеседнику и грозились тяжелыми для меня последствиями за пренебрежение словами такого важного владельца базы, как мой визави.

Тем не менее, такое поведение никогда не переходило определенную черту. Было видно, что оппонент прекрасно знаком с правилами общения и знает чем можно угрожать, а чем нельзя. Было видно, что собеседник прекрасно знает ту грань, после пересечения которой, на него может уйти обоснованная жалоба арбитру и не переступает ее. Потому лично мне было очень интересно его послушать, а еще интереснее спорить с ним, решая вопросы взаимодействия наших союзов.