Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию - [46]
Но прежде познакомимся с методами, которые ученые создали, чтобы отличать оригинальные чтения от поздних изменений, внесенных в текст переписчиками. Как мы убедимся, выявить самую раннюю форму текста не всегда бывает просто: эта задача требует усилий.
Современные методы текстологии
Сегодня большинство специалистов по текстологии могли бы назвать себя «рациональными эклектиками» в том, что касается принятия решений о самой ранней форме текста. Это означает, что они «выбирают» (значение корня слова «эклектика») из всех разночтений то, что наилучшим образом отражает самую раннюю форму текста, и при этом пользуются (рациональными) текстологическими аргументами. Эти аргументы основаны на признаках, которые могут быть по характеру как внутренними, так и внешними[96].
Внешние признаки
Аргументы, основанные на внешних признаках, имеют отношение к самим сохранившимся манускриптам, в которых присутствует то или иное чтение. В каких манускриптах оно содержится? Надежны ли эти манускрипты? Почему их надежность внушает или не внушает сомнение?
Когда думаешь о том, сколько манускриптов содержит тот или иной вариант чтения, порой подмывает просто провести подсчеты и посмотреть, какой вариант встречается в большинстве сохранившихся источников. Но слишком многие современные ученые отнюдь не убеждены, что текст, встречающийся в большинстве манускриптов, обязательно наилучший. Причины такого мнения легко объяснить на примере.
Допустим, что после написания оригинального манускрипта с него сняли две копии — назовем их А и В. Разумеется, в этих двух копиях найдутся различия: значительные — вполне возможно, мелкие — скорее всего. Теперь предположим, что копию А переписал еще один писец, а копию В — пятьдесят писцов. После этого оригинальный манускрипт вместе с копиями А и В был утрачен, в итоге осталась 51 копия второго поколения, из которых одна сделана с копии А и пятьдесят — с копии В. Если какое‑либо чтение в пятидесяти манускриптах (с копии В) отличаются от чтения в единственном манускрипте (с копии А), значит ли это, что оригинальным с большей вероятностью окажется первое из этих чтений? Вовсе нет, но если обратиться к методу подсчета, в пользу первого чтения говорит в пятьдесят раз больше источников. В итоге распространенность чтения определяется не количеством манускриптов, сколько бы их ни было, пятьдесят или один, а различиями всего лишь между двумя копиями (А и В). Следовательно, простой вопрос о встречаемости того или иного чтения неуместен, когда надо выяснить, какое чтение соответствует оригинальной (или наиболее ранней) форме текста[97].
Поэтому ученые в большинстве своем убеждены, что при выборе чтения, соответствующего наиболее ранней форме текста, гораздо важнее прочие факторы. Один из таких факторов — возраст манускриптов, содержащих это чтение. Вероятность того, что самая ранняя форма текста содержится в древнейшем из сохранившихся манускриптов, значительно выше — по причине того, что текст меняется тем чаще, чем дольше он существует. Но это, конечно, не значит, что во всех случаях надо слепо следовать тексту самых ранних манускриптов. Причин две: историческая и логическая. Если рассуждать с точки зрения логики, предположим, что в манускрипте V века содержится одно чтение, а в манускрипте VIII века — другое. Обязательно ли будет чтение из манускрипта V века более ранней формой текста? Нет, не обязательно. А если манускрипт V века — копия манускрипта IV века, но при этом манускрипт VIII века переписали с документа III века? В этом случае более раннее чтение сохранится в манускрипте VIII века.
Вторая, историческая, причина, по которой нельзя просто доверять чтениям из самых ранних манускриптов, не принимая во внимание другие факторы, заключается в том, что, как мы уже видели, в наиболее ранний период процесс создания рукописных текстов был также наименее упорядоченным. В то время тексты копировали в основном непрофессиональные переписчики, делая множество ошибок.
Следовательно, возраст манускрипта имеет значение, но не может быть абсолютным критерием. Именно по этой причине большинство текстологов считает себя рациональными эклектиками. Они убеждены, что должны рассматривать для каждого чтения целый ряд аргументов, а не просто считать манускрипты или выбирать из них только наиболее ранние. И все‑таки в конечном счете, если большинство самих ранних рукописей содержат преимущественно одно чтение, такая комбинация факторов должна быть определяющей для текстологического решения.
Еще один внутренний признак — географическое распространение манускриптов, содержащих какое‑либо чтение. Предположим, некое чтение найдено в ряде манускриптов, но все они происходят из Рима, в то время как ряд других манускриптов, скажем, из Египта, Палестины, Малой Азии и Галлии, содержит какое‑то другое чтение. В этом случае текстолог может заподозрить, что одно из этих чтений было «локальным» (во всех римских копиях встречается одна и та же ошибка), а другое является более ранним и с большей вероятностью соответствующим оригинальному тексту.
