Искажение - [30]

— Что?

— Наводить тень на плетень в ясный день…

На работе

"Анечка, зайди ко мне"…

Ну, вот, опять за рыбу деньги! Едва бросив телефонную трубку, Анька по привычке провела руками по подолу несуществующей юбки и глянула в настенное зеркало. Ведь третий год уже, как ушла она с презираемой ей самой и бесчисленными анекдотами обросшей секретарской должности, но, видать, крепко в кровь въелась привычка перед начальством прихорашиваться. Теперь-то не юбчонку одергивать надо, а штаны подтягивать.

Она так и сделала, сначала оттолкнувшись рукой стола, возле которого её и застал телефонный звонок. Подтянула узкие, по моде последнего сезона держащиеся на бедрах, брючки, провела рукой по коротко стриженым волосам и зацокала каблуками вон из комнаты, где, кроме нее, скучали или делали вид, что трудятся, еще полдесятка молодых мужчин. Трое из них как сидели, уткнувшись носом в экраны, так и продолжали сидеть, только двое проводили глазами худенькую, мальчишескую фигурку Аньки до дверей.

Узеньким коридорчиком Анька добралась до кабинета начальника в полминуты, поскреблась в дверь, вошла, не дожидаясь приглашения. За столом восседал мужчина лет тридцати с замашками мальчишки, такой же вихрастый, в рубашке без галстука, иной раз совсем несдержанный на язык, но иногда дающий подчиненным уроки истинной житейской мудрости. Кроме стола и кресла начальника, в кабинетике с трудом умещались два стула и — старый, весь в подозрительных пятнах, узкий диванчик, который, говорили старожилы, начальник таскает с собой по конторам и кабинетам, как талисман.

— Приветик, Володенька, — пропела Анька, разворачивая стул спинкой к столу и без приглашения усаживаясь на него.

— Хулиганка, — почему-то с одобрением сказал Володя, разглядывая девушку, — привет еще разок, хоть и виделись уже сегодня. Как у тебя дела на восьмом объекте?

Судя по выражению лица и началу разговора, дела на восьмерке Володю не беспокоили ни капли. О них можно было спросить по телефону, если что-то неясное вырисовывалось в отчетах Аньки. Но отвечать пришлось, иначе — какой же это разговор?

— Как деньги перечисляют, так и дела идут, — пожала худеньким плечиком девушка. — Если будут по-прежнему жадничать, то ни к каким срокам мы там сетку не проложим.

— Ну, положим, они не жадничают, сами сидят на "вливаниях", — заметил Володя.

— Мне от этого не легче, — парировала Анька, — если б еще с зарплатой нашим можно было подождать, то шнуры, переходники и прочую трихамудрию нам никто даром и под честное слово не дает. А о чем ты хотел со мной поговорить, Володь?

— Уже поняла, что не по работе? — улыбнулся начальник.

— Чего тут понимать-то?

— Ну, так жалоба на тебя опять, Анечка, — ласково сказал Володя.

Девушка скорчила, было, обиженную мордашку и попробовала плаксиво объявить:

— Вот, как всегда…

— Как всегда, да не так, — отметил начальник. — Ты послушай…

Откуда-то из ящика стола жестом иллюзиониста он извлек бумагу и, стараясь не показывать содержимое Аньке, зачитал: "… после чего предлагала вступить с ней в половой контакт в извращенной форме с участием ее брата и еще двух молодых людей… прибегала к угрозам в адрес моего здоровья… является носительницей различных венерических заболеваний…"

Поддерживая рекомендованную ей легенду, Анька продолжала всем рассказывать, что живет по тому же адресу, что и до внезапного исчезновения, в той же компании с Саней, Варламом и Семеном. Благо, что в бывшей "её" квартире вновь поселилась трое мальчишек, правда, абсолютно не похожих на приятелей Аньки, да и девицы их посещали всегда разные. Но отслеживать это дело пока никому было не надо. Сама же Анька ютилась то у случайных подруг в студенческом городке, то у приятелей, не менее случайных, но менее озабоченных, чем автор доноса. Собственное же исчезновение на два месяца объяснила на работе, как и учили, попаданием в больницу для люмпенов, сначала с подозрением на панкреатит, а уже потом — на желтуху. Таковая больница в городе была известна своими жесткими, вплоть до тюремных, правилами, и позвонить оттуда было нелегко. О своих пациентах администрация больницы обычно сообщала по их месту жительства, но — обилие люмпенов предполагало пренебрежительное отношение к этой обязанности.

— И что тут нового? — чуть разочарованно сказала Анька, — хоть бы болезни, что ли, перечислил, а то лень самой медицинскую энциклопедию искать…

— Новость тут только одна, дорогая, — пояснил Володя. — Это — автор.

— Что? неужели сам Лев Толстой восстал из гроба, что б на меня кляузу сочинить? — изумилась девушка.

— Из гроба никто не восставал, — делая голос строгим, ответил Володя. — А написал это наш новый сослуживец, Ксенатафтич.

— И что? — переспросила, не понимая, Анька.

— А то… Помнишь, как я вас всех собирал перед приходом этого Ксена? И что я вам говорил? Вспомни!

— Ну, говорил, — Анька наморщила лобик, с трудом переключаясь, — ну, что работать он не будет, а только мешать, что во все дела лезть будет, что б показывали ему все и объясняли по возможности…

— И еще я говорил, — перебил ее Володя, — что папа этого Ксена дал нам заказы на двенадцать объектов, вот и ты со своим восьмым с него кормишься. И что Ксен этот — простой "нужняк", которые в каждой конторке сидят и бездельничают, да еще за людьми присматривают.