Искатели ветра - [97]

— Прощай, Йуола.

— До встречи, Серый, до встречи. — Она даже не подняла головы от карт.

Мы пошли за блазгом. Череда полутемных комнат, заваленных какими-то тюками и ящиками. Сложно поверить, что ребята вывезли весь товар. По мне, так здесь еще есть чем поживиться. Кругом царил беспорядок, и никто не спешил с ним бороться. В одном месте на полу были разбросаны катушки с дорогими сдисскими разноцветными нитями. Пыль в комнате сияла в лучах вечернего солнца, заглядывающего в одно из окон.

Наконец Ктатак остановился у двери, снял засов, вставил в замочную скважину красивый ключ, отпер замок и выглянул наружу.

— Чисто. Пойдете через задний двор, направо от свинарниква. Там квалитквак. Квалюч под плитквакой, на кваторой лягух нарисован. Не забудьте положить на место. Потом по переулкваку попадете прямо в Гавань. Надеюсь, судьба еще сведет нас вместе. Да поможет вам Квагун.

— Бог блазгов вряд ли обратит внимание на людей.

Житель болот улыбнулся:

— Если бог йе-арре выпадает тебе в гадальных квартах, то отчего бог блазгов не может присмотреть за моим другом?

— Кстати! Окажи услугу!

Я рассказал ему о Жеребце. Мне конь сейчас был без надобности, а оставлять его трактирщику не хотелось.

— Хорошо. Пристрою твою кванягу в хорошие руки. Прощайте.

Мы вышли на улицу, и дверь за нами захлопнулась.

— Тебе выпал «Вор»? — с интересом спросила Лаэн.

— Да, — ответил я, изучая задний двор. — Это важно?

— Нет. Просто любопытно. Насколько я помню рассказы Йуолы, эта карта очень редка, и даже если попадается, то не действует в раскладе.

— В том, что сегодня разложила йе-арре — она действовала.

— Вот потому и любопытно. Жаль, что я не поговорила с ней на этот счет.

— Смысл? — пожал я плечами. — Летунья сказала, что расклад неправильный. Ты же знаешь. Она ошиблась.

На самом деле я так не думал. Меня очень настораживал «Безумец» и пять «Смертей», сложившихся в круг. Не надо быть большим умником, чтобы увидеть шестерку Проклятых, одна из которых каким-то чудом выжила и захватила тело деревенского дурака.

Западный район города, расположившийся сразу за поселениями йе-арре и примыкающий к морю, назывался Гаванью. Он растянулся вдоль берега огромной бухты, разросся в ширину и подмял под себя более мелкие кварталы Белоручек и город Скопцов. Сейчас своими размерами Гавань могла поспорить с другим самым большим районом города — Средним. Мы находились севернее порта, в кварталах вполне зажиточных ремесленников. Улицы здесь были достаточно широки и чисты, чтобы не морщиться каждую минку и не ждать, что сверху окатят помоями. Опрятные невысокие домики с белеными стенами навевали тоску. Они были столь однообразны, что в самую пору вешаться. Ни за что бы не захотел жить в подобном месте. Мне куда больше по душе разудалые переулки города Скопцов, веселый кавардак Портовой сторонки или тихое спокойствие Садов.

По сравнению с Птичьим городом, в Гавани бурлила жизнь. Ни один из служителей закона не обратил внимания на мой новый лук. В вольной Альсгаре в отличие от столицы Империи — Корунна — не существовало запрета на оружие. Во всяком случае, в Гавани. Так что у многих мужчин на поясах были кинжалы.

— Надо бы в порт заглянуть, — протянул я, бросив взгляд в сторону ведущей к Портовой сторонке улицы.

— Не успеем, — покачала головой Лаэн, — Скоро стемнеет.

— Твоя правда. Тогда на сегодня у нас Молс. Всем остальным займемся завтра.

Мое солнце улыбнулась и взяла меня под руку:

— Как насчет сдобной булки?

Я улыбнулся ей в ответ:

— Не откажусь.

Запах хлеба мы ощутили задолго до того, как увидели лавку пекаря. Умопомрачительный аромат свежей сдобы разносился по всему Старомонетному переулку. Думаю, даже вывеска в виде кренделя здесь была лишней. И слепой поймет, где торгуют хлебом. Лотки были полны товара, но посетителей мало — время позднее, все, кто хотел, уже сделали покупки. Дураки. Я бы на их месте запасался сухарями. Когда начнется осада, цены улетят высоко вверх, а товар исчезнет в считаные дни. Вот тогда кто-то очень пожалеет, что не увеличил запасы продовольствия, когда была такая возможность.

Торговлю вели двое. Вид у них был лихой, таких только на пиратский корабль бери, а не за прилавок ставь. Их я не знал.

— Чего изволите?

— Бублик и рогалик с корицей.

Я расплатился мелкой монетой, передал бублик Лаэн, которая тут же вонзила в него зубы.

— Еще чего-нибудь?

— Позовите Молса.

Они тут же насторожились:

— Не знаем таких.

— Напрягите память. — Мои грубые слова никак не вязались с вежливой улыбкой.

Лаэн была занята бубликом и, казалось, вообще не следила за разговором.

— Ты ошибся, — глухо произнес один из пекарей. — Здесь нет никаких Молсов.

— Конечно, — я не собирался спорить. — Его настоящее имя звучит совсем по-иному.

— Лучше бы вам уйти. — Теперь взгляд у ближайшего к нам громилы лучился «добротой».

Его товарищ достал из-под прилавка корд:

— Проваливайте. У нас работы по горло.

Я огорченно вздохнул, вытащил у-так, увидел, что эти дурни уже готовы кинуться на нас, и с обезоруживающей улыбкой бросил топорик им на прилавок.

— И что это должно означать? — нахмурился тот, что с кордом. — Ты решил сдаться?