Искатели приключений - [10]

Он выглядел на свои пятьдесят, худой, высокий, нескладный. Лицо его было слегка вытянуто, в карих глазах светилась грусть. Ко всему прочему необходимо добавить, что Виктор Александрович, или просто Саныч, как за глаза его называли знакомые, носил пышную шевелюру, а на щеках его курчавились рыжеватые бакенбарды, которые, по его собственному утверждению, он не сбривал лет десять.

— Рассаживайтесь, — приподнявшись с кресла, пригласил он.

Они сели напротив незнакомцев, некоторое время изучающе разглядывали друг друга.

— Знакомьтесь, полковник милиции Крюков Александр Петрович, — наклонив голову, представлял гостей Морозов. — Рядом с ним известный коллекционер Владислав Георгиевич Меркурьев.

Старик, сидевший справа от полковника, преисполненный достоинства, поклонился.

— А привело их к нам вот что, — шеф теребил тесемки картонной, довольно потрепанной папки. — Впрочем… я думаю, Александр Петрович сам лучше расскажет.

Получив слово, Крюков оглядел «географов», как он их мысленно окрестил.

— 19 июля, то есть позавчера, на территории вверенного мне округа был совершен квартирный разбой. Потерпевший — как раз Владислав Георгиевич…

Старик вторично сделал легкий поклон.

— В квартире было что брать, преступники шли наверняка. Но, что удивило меня, как профессионала, среди похищенного числилась лишь эта папка, в то время как были не тронуты другие, без сомнения более дорогостоящие вещи. Налетчик нами задержан, ведется следствие…

— А что было в папке? — спросила Ирина, подогретая журналистским интересом.

— Записи моего отца, — перенял инициативу коллекционер. — По сути, это написанная еще в конце тридцатых годов монограмма… э… освещающая одно историческое событие… если так можно выразиться… Если вы знакомы с историей, то должны помнить, как в декабре 1851 года во Франции произошел государственный переворот. К власти пришел Наполеон III с кучкой чиновников, преимущественно из родственников. С того дня для Республиканской партии начались нелегкие дни. Не все, правда, отвергали прежние демократические принципы. Некоторые французы объединялись в тайные общества, зачитывались едкими памфлетами. Особенно в ходу тогда была брошюра Виктора Гюго «Наполеон малый»… Так вот, за семь лет наполеоновского правления республиканцы набрались смелости и решились на переворот. В январе 1858 г. на императора совершил неудачное покушение итальянец Орсини, и сразу после этих событий на республиканцев обрушились репрессии. Существует документ… можно? — попросил Меркурьев папку у Саныча и извлек из нее лист. — Это копия обвинительного приговора некоему сочувствующему республиканцам гражданину Давиньону Жаку. За инакомыслие, за подготовку покушения на священную особу, то есть, на самого Наполеона, он приговаривается к двадцати годам каторжных работ… Я не знаю, откуда и каким образом моему отцу удалось достать этот бесценный документ, но факт остается фактом… Месяц спустя, во время этапирования, среди заключенных поднялся бунт. Считается, что в числе рьяных заговорщиков был и Давиньон. Бунт жестоко подавили, десятки заключенных были убиты, но некоторым из каторжан в суматохе удалось бежать. При пересчете, среди девяти беглецов, недосчитались и Давиньона.

— Все это интересно, — нисколько не смущаясь, зевнул Борисов и, не справляясь разрешения, стал набивать табаком трубку. — Какое только отношение ко всему этому имеем мы?

— Немного терпения… не знаю, как вас по имени отчеству, — выставил сухую ладошку Меркурьев. — Я еще не докончил… Далее возникает временной провал. Но в середине того же года появляются свидетельства о пиратствующем в Саргассовом море головорезе по фамилии Давиньон. Человек незаурядного склада ума, он довольно быстро сбил вокруг себя шайку таких же отбросов общества, извел, а точнее, избавился от конкурентов, и провозгласил себя чуть не полноправным хозяином этих вод. Ни одно судно без его ведома не рисковало сунуться в его владения… После нескольких ощутимых грабежей Давиньона даже пытались изловить, но безуспешно.

Достав из пухлой пачки бумаг карту, коллекционер разложил ее на столе.

— У меня отмечены почти все его похождения. Замечайте! — он со значением поднял палец. — Испанское судно «Звезда», шедшее из Мексики, захвачено и потоплено в июне 1858 вот здесь, — показал острием карандаша на кружок, обведенный неподалеку от Багамских островов. — Проходит еще месяц, и новой жертвой пиратов становится французское судно «Версаль». Судно направлялось в Бразилию, перевозилась крупная сумма денег на закупку кофе для королевского двора. Оно пропало примерно в этом месте, — и новая отметка на карте, немного южнее от прежней. — Было еще пять удачных нападений, все они, заострите внимание, проходят именно в этих водах. Точно Давиньона что-то удерживает, он не желает покидать богатые места.

— К чему вы делаете выводы? — пыхнул дымом Борисов и, покосившись на Ирину, разогнал его ладонью.

— Вы меня не дослушали, — обида быть непонятым появилась в лице старика.

— Кирилл! — укоризненно посмотрел на Борисова шеф.

— Молчу, — он с самым непосредственным видом поднял обе руки.