Искатели клада. Рассказы - [53]

На следующее утро его рабочее платье снова появилось в спальне, но другое еще оставалось в руках тети Эммы. Однако, рабочий костюм был порядочно поношен, и, закрыв лавочку, м-р Джобсон после некоторого колебания нарядился в свое новое платье и, покорно взглянув на жену, вышел из дому. Миссис Джобсон с восторгом сообщила дочерям:

— Он привыкает. Он был доволен, что контролер в поезде назвал его вчера "господином".

Следующие дни показали, что она как будто бы и права.

— Ты делаешься совсем элегантным, — смеясь заметила миссис Джобсон.

— Нет, мать, нет! — ответил он. — Все дело в том, что я понял, что ты права, как и всегда была права. Человек моего положения не имеет права одеваться как какой-нибудь уличный торговец. Это не хорошо по отношению девушек и даже молодого Берта. Я не хочу, чтобы они стыдились своего отца.

— Теперь им не придется стыдиться, — возразила миссис Джобсон.

— Я стараюсь исправиться, — сказал ее муж. — Но не имеет смысла хорошо одеваться, если не умеешь себя вести, и вот вчера я купил книгу "хорошего тона".

— Великолепно! — воскликнула в восторге миссис Джобсон.

Мистер Джобсон был доволен, что его покупка получила одобрение всех остальных членов семьи. Ободренный этим, за чаем он решился высказать свое мнение о пользе книги.

— Во-первых, — медленно начал м-р Джобсон, — до сих пор я не знал, что неприлично дуть на чай, если он горяч, а также пить его с блюдца, — это делают лишь низшие слои общества.

— А если ты торопишься? — спросил Берт, готовившийся поднести ко рту полное блюдечко.

— Ни в коем случае! Джентльмен скорее откажется от чая совсем, но не будет пить его с блюдечка.

— Ковырять в зубах пальцем тоже очень неприлично, — продолжал м-р Джобсон. — Пища должна удаляться незаметно кончиком языка.

— Я этого не делала, — сказала Глэдис.

— Ни в коем случае не полагается есть с ножа, — продолжал отец.

— Из-за тебя мама обрезалась! — резко прервала его Глэдис. — Вот что ты наделал!

— Co-временем мы все будем вести себя иначе, — сказал мистер Джобсон. — Но меня интересует еще вопрос о мясной подливке: вы не можете ее есть вилкой, а о ложке здесь ничего не говорится! Да, а также относительно холодных ванн, мать.

— Холодных ванн? — удивленно спросила жена. — Каких холодных ванн?

— Холодные ванны, которые мы с Бертом должны принимать. В книге говорится, что настоящий джентльмен лишит себя скорее завтрака, чем холодной ванны, а ты знаешь как я люблю свой завтрак.

— А как же я с девочками? — удивленно спросила миссис Джобсон.

— В книге об этом ничего не говорится, в книге упомянуты джентльмены, — ответил м-р Джобсон.

— Но у нас нет ванной комнаты, — заметил сын.

— Это ничего не значит, достаточно будет лоханок. Мы с Бертом будем приносить их наверх каждый вечер, а девицам будет хороший моцион наполнять их по утрам водой.

— Не знаю, как это будет, — заметила опешившая миссис Джобсон. — Во всяком случае, тебе с Бертом придется таскать лоханки наверх и спускать их вниз. Я сказала бы, что это хлопотно.

— Но это необходимо, мать! Ведь только низшие классы обходятся без ежедневной холодной ванны. Так говорит книга.

В тот же день вечером м-р Джобсон втащил наверх свою лоханку и наутро, после ухода жены из спальни, открыл дверь и, взяв стоявшие за ней ведро и лейку, вылил содержимое их в лохань. Подумав с минуту, он поболтал в воде правой ногой и после многократного погружения вытер ее полотенцем и, одевшись, спустился вниз.

— Я весь горю, — сказал он, садясь за стол. — Мне кажется, что я готов съесть целого слона, и чувствую себя свежим, как маргаритка… Не так ли Берт?

М-р Джобсон младший, только-что вернувшийся из лавки, заметил, что он чувствует себя скорее подснежником.

— А кто это расплескал воду по лестнице? — недовольно сказала миссис Джобсон. — Не верю, чтобы все принимали холодные ванны по утрам. Мне кажется это вредным.

М-р Джобсон взял книгу и, открыв на соответствующей странице, протянул ее жене.

— Если я за что принялся, то должен делать это как следует, — торжественно произнес он.

Покончив с завтраком и вытерев рот носовым платком, он вышел в лавку.

— Конечно, все это прекрасно, — сказала жена, — но он принимает это слишком всерьез.

— Вчера в течение утра он мыл руки раз пять, — сказала входившая из лавки Доротея, — и заставил ждать покупателей.

Но этот ропот не доходил до м-ра Джобсона, так как было решено не выказывать ни малейшего неудовольствия, чтобы не испортить его влечения к новому костюму и хорошему тону. Даже когда удовлетворенный своею преображенною внешностью он принялся за внешность жены, то и тогда не было проявлено неудовольствия. До сих пор ширина ее платьев и размеры ботинок объяснялись желанием скрыть недостатки фигуры, но на этот раз м-р Джобсон, увлеченный новой идеей, отказался выслушивать эти философствования. Взяв с собой Доротею, он отправился за покупками. В ближайшее воскресенье миссис Джобсон, выйдя на прогулку с мужем, щеголяла в ботинках на высоких каблуках и с узкими острыми носками. Ее талия, сильно расплывшаяся за последние годы, была заключена в строгие рамки, а шляпа, предназначенная для модной прически, дополняла эффект.