Искатель - [14]

— Он никогда не слушается меня так, как он слушается тебя, — сказал Эйрон, и надутое выражение лица Поэта мгновенно сменилось на лице Сорака сухим скучным взглядом.

— Потому что ты слишком нетерпелив с ним, — с улыбкой сказала Риана. — Дети всегда распознают слабость во взрослых и быстро играют на них.

— Я начинаю волноваться и беспокоиться, так как его восторги наводят на меня скуку, — сказал Эйрон.

— Это только уловка, чтобы привлечь внимание, — сказала Риана. — Чем больше ты будешь прощать ему, тем меньше ему надо будет издеваться над тобой.

— В таких делах женщины понимают больше, — сказал Эйрон.

— Возможно. Но и мужчины могут это освоить, если они постараются научиться, — скзала Риана. — Большинство из них просто забыло, что это значит — быть ребенком.

— Сорак был ребенком, — сказал Эйрон. — Я — никогда.

Риана вздохнула. — Есть кое-что о вас всех, чего я не пойму никогда, я думаю, — разочарованно сказала она.

— Самое лучшее — просто принимать вещи такими, как они есть, и не пытаться понять их, — сказал Эйрон.

— Я делаю все, что в моих силах, — сказала Риана.

Они продолжали идти, разговаривая между собой, и это помогало забывать о тяжести пути, но Эйрон скоро устал и нырнул вниз, уступив свое место Стражу. Некоторым образом, однако, Страж всегда была здесь. Как и Наблюдатель, она никогда не уходила далеко от поверхности, даже когда кто-нибудь другой был наверху. Даже ее имя подчеркивало ее основную роль — защищать племя. Это была сильная личность, занимавшаяся важнейшими для племени делами, иногда она сама вызывала других, иногда довольствовалась пассивным восприятием, но всегда оставалась тем, кто сглаживал противоречия и поддерживал равновесие внутри племени. Когда она оказывалась наверху, Сорак обычно тоже был поблизости. Если он хотел, то мог говорить, а мог просто смотреть и слушать ее разговор с Рианой.

Когда же наверху оказывался кто-то другой, ситуация была немного отличной. Если, например, вперед выходил Поэт, он и Сорак могли быть наверху одновременно, подобно двум возницам, управлявшим одним экипажем-телом. Такая же ситуация возникала и со Скричем или Стражем. Но если это был Эйрон, или Путешественник или кто-нибудь другой с более сильной идивидуальностью, Сорака не была даже близко. В таких случаях он исчезал в собственном подсознании, и знал о том, что происходило в этом время только в том случае, если Страж давала ему доступ к памяти этих сильных личностей. Из всех них труднее всего было иметь дело с Киварой. Из всех членов племени она была наиболее неуправляемой и непредсказуемой, и эти двое чуть ли не постоянно ссорились между собой.

Если бы Кивара делала то, что хотела, объяснил Сорак, она выходила бы наверх очень часто, но Страж постоянно придерживала ее. Страж была способна насильно заменять все другие личности, кроме Кетера и Темного Маркиза. Эти двое, впрочем, появлялись очень редко.

Десять лет понадобилось Риане, чтобы привыкнуть к сложным взаимоотношениям внутри племени Сорака. Она хорошо понимала шок, который испытывали те, кто встречал Сорака в первый раз и узнавал о племени в одном. Поэтому она хорошо понимала Сорака, который не торопился объяснять свой своеобразный внутренний мир первому встречному. Это могло только напугать и озадачить людей. Впрочем, без тренировки в Пути, полученной в монастыре, это могло бы напугать и озадачить его самого. Иногда она спрашивала себя, есть ли такой способ, чтобы сделать его нормальным.

— Страж, — сказала она, зная, что та не будет лезть ей в голову, пока она сама не пригласит ее прочитать свои мысли. — Я хочу спросить тебя о кое-чем, но, прежде чем мы заговорим об этом, хочу уверить тебя, что не хочу ничего плохого. Я не хочу тебя обидеть.

— Я никогда не подумаю так о тебе, — отозвалась Страж. — Ты можешь говорить и говорить свободно.

— Как ты думаешь, есть ли какой-то шанс, что Сорак когда-нибудь станет нормальным?

— А что такое нормальный? — спросила Страж.

— Ну…ты знаешь, что я имею в виду. Как все.

— Все не означает одно и тоже, — ответила Страж. — То, что нормально у одного, может быть совершенно ненормально у другого. Но мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты хочешь знать, может ли Сорак когда-нибудь стать просто Сораком, а не племя в одном.

— Да. Не то, чтобы я хочу, чтобы вы все исчезли, ты понимаешь. Ну…в некотором смысле, я полагаю, что я хочу, но это не из-за какой-то ненависти, которую я испытываю к тебе. К вам всем. Просто интресно…может ли ситуация измениться, если что-нибудь произойдет…

— Я понимаю, — сказала Страж, — я и сама хотела бы знать ответ на твой вопрос, но увы, не знаю. Это выходит далеко за пределы моих знаний.

— Ну хорошо…допустим мы найдем Мудреца, — сказала Риана, — и, допустим, он сможет изменить все своей магией — то есть сделать так, чтобы Сорак больше не был племенем в одном, но просто Сораком. Если это будет возможно… — ее голос ослабел и пресекся.

— Что я буду думать об этом? — закончила ее мысль Страж. — Если это возможно, я бы, в первую очередь, поинтересовалась как это возможно.

— Что ты имеешь в виду?

— Это зависит от того, как это будет достигнуто, предполагая, что это может быть достигнуто, — ответила Страж. — Представь себя на моем месте, если сможешь. Допустим, что ты не просто Риана, а только одна из многих личностей самой себя. Ты разделяешь свое тело и свое сознание с другими, которые тоже части тебя, хотя и отдельные. Давай предположим, что ты нашла волшебника, котрый может сделать тебя как все — в смысле, который ты имеешь в виду. Разве бы ты не поинтересовалась, как именно он может сделать это?