Искатель, 2019 № 04 - [42]
Тогда Болотов оживлялся и начинал говорить. Долянский и теперь помнил эти диспуты. Как умно, как хорошо говорил он!
С товарищами Болотов не сближался; он, казалось, не замечал их, бродя в толпе, заложив назад свои могучие длани и вечно думая о чем-то.
К соседу по парте он сидел всегда спиной и менее, чем с кем-либо, обнаруживал желание сблизиться. С одним Долянским он иногда перекидывался фразами, но и то мало, а вот теперь вспомнил его почему-то и дружески трясет руку, хорошо и добро глядя в глаза.
Долянский потерял его из виду тотчас же по окончании гимназии. Слыхал он, что Болотов хотел поступить в медицинскую академию, но почему-то не поступил, а уехал за границу в Гейдельберг и вскоре совсем пропал.
— Садись-ка! — хлопнул по дивану Болотов. — Ну а ты как дошел досюда?..
Долянский в двух словах передал, как и что заставило его принять это место, но, говоря, вдруг заметил, что Болотов перестал его слушать и задумчиво глядел в одну точку.
«Он еще страннее стал!» — подумал молодой врач, искоса окинув старого товарища.
— Что?.. Да?.. Такс голодухи? — вдруг опять заговорил Болотов. — Это бывает!.. Да… Ну, мне пора в отделение… Прощай! Еще увидимся… Квартировать тут будешь или в городе?.. А?.. Ну, и я тут живу… Прощай!.. Еще и сегодня увидимся!.. Осмотр будешь с ним делать… — указал он на Кунца. — Ну и меня увидишь… я, брат… над меланхоличками работаю… там есть один интересный субъект… Прощай!
И, еще раз стиснув руку, Болотов тяжелыми, уверенными шагами вышел. Долянский заметил, что Болотов пользуется некоторым уважением окружающих, а у Кунца при взгляде на него в глазах блеснуло несколько раз даже нечто вроде робости.
Когда он вышел, Кунц встал и, любезно улыбнувшись, жестом пригласил Долянского следовать за собой.
На другой день Долянский съездил в город за скарбом, а еще через день квартирка, отведенная ему где-то на третьем дворе, за садом, приняла жилой вид. Она состояла только из двух комнаток, на меблировку которых потребовалось немного аксессуаров.
Было часов восемь вечера. Долянский сидел перед письменным столом, тупо глядя на белый абажур своей лампы.
Впечатления этих двух дней были настолько новы, что он ощущал необходимость привести их в порядок.
Сквозь незанавешенное окно во мраке виднелись высокие крылья фронтона, унизанные и с внутренней стороны, как и со внешней, рядом освещенных окон. Невольно глаза его уставились на них в глубоком, тяжелом раздумье.
«Я не удивляюсь Болотову, — думал молодой психиатр, — я сам, кажется, скоро буду так же мистически помешан на отыскании грани между нормальным образом мышления и тем, что называют помешательством. Сколько субъектов видел я сегодня, над психическим состоянием которых нельзя не задуматься…»
И Долянскому одна за другой припомнились различные сцены из посещения многочисленных палат заведения.
Один субъект подошел к нему и шепнул: «Тут творятся ужасы… вы человек новый, у вас доброе лицо, спасите несчастного… даю вам клятву, что я не помешанный, но если еще хоть месяц пробуду здесь, то и я сойду с ума». Этот шепот бледного, изможденного человека в халате произвел на него потрясающее действие.
«Поговорим потом», — шепнул он ему, и тот, многозначительно поглядев на него, отошел.
Вечером в тот же день он зашел в палату. Субъект при виде его поднялся с койки и последовал по направлению к буфетной.
Они вошли туда. Это была небольшая, мрачная комната с серыми стенами и решетчатым окном на высоте человеческого роста. Два длинных стола, на которые обыкновенно ставились прислугой принесенные из кухни котлы с пищей, составляли все ее убранство.
День угасал, и последние лучи его слабо проникали сквозь запыленные стекла. Долянский и субъект вошли в эту комнату с торжественностью заговорщиков. Молодого врача мучило сознание, что этот несчастный, безусловно не проявляющий никаких признаков умопомрачения, судя по его словам, уже долгие годы томится в ужасном обществе помешанных.
Когда они вошли, Иван Терентьевич Панфилов (так назвался больной) оглянулся на дверь, прислушался и, подойдя кокну, знаком подозвал к себе Доля некого.
— Вы решаетесь помочь мне? — спросил он, прямо глядя в глаза молодого психиатра. — Спасибо вам за это!.. Бог вознаградит вас, если вы поможете мне вернуться к бедной семье, которой ради известных очень сложных комбинаций лишили меня мои враги. Обо всем этом я вам подробно расскажу после, при новом удобном случае, а теперь в благодарность за доброе отношение ваше ко мне я открою и вам глаза на тайны омута, в который вы вступили.
Долянский недоверчиво взглянул на него.
Но он нервическим движением схватил его за рукав и продолжал:
— Вы, может быть, не поверите, потому что человеку, наряженному в халат сумасшедшего дома, вообще не принято верить, но если уж вы и ранее колебались, как врач, поставить относительно меня рутинный диагноз, если вы глубже взглянули на меня, то я теперь требую от вас доверия к моим словам, потому что я скрепляю их высшей для меня клятвой — честным словом… Слушайте же меня!.. Слушайте!
И он еще крепче вцепился в рукав доктора своими костлявыми пальцами и еще боязливее поглядел на нишу входной двери.
СОДЕРЖАНИЕАлександра Маринина — РеквиемАндрей Кругов — Хлеб наш насущный.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание. В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, по подписке не распространялся, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходил непериодически. В настоящее время выпускается ежемесячно, доступно получение по подписке. [Адаптировано для AlReader].
Содержание:Андрей Федосеенко. НА ТРОПЕ рассказАндрей Федосеенко. ВОЗВРАЩЕНИЕ повестьСтанислав Родионов. «УБЕРИ МЕНЯ С ТВОЕЙ ЗЕМЛИ…» повестьПетр Любестовский. ПРИЗРАК БАРСКОЙ УСАДЬБЫ рассказ.
На 1-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА к повести В. Златкина «…И ваш фальшивый бог».На 2-й стр. обложки — рисунок Б. ДОЛЯ к повести Аркадия Адамова «Чемодан без хозяина».На 3-й стр. обложки — рисунок К. ЭДЕЛЬШТЕЙНА к рассказу Октава Бельяра «Вестник из глубины времен».
Это 1975 год. Среди обломков самолета, разбившегося у берегов Испании, найден лист бумаги. Оказывается, это часть документа, вызывающего шок: кто-то собирается убить Франко. Но Франко подходит к концу своей жизни. Значит, у убийства есть определенные намерения. Крайне правые намерения. Вот почему вызывают Ника Картера. Потому что убийца — профессиональный убийца. Его кодовое имя: Оборотень. У Ника мало времени. Он должен действовать немедленно и — как бы это ни казалось невозможным — всегда быть на шаг впереди неизвестного убийцы.
1926 год, снежные Альпы, на протяжении нескольких месяцев это богом забытое место страдает – таинственные люди убивают, грабят и похищают людей. Что им нужно? Деньги? Эти земли? Или дурная слава? Главные герои – прямиком из Германии, смогут ли они разобраться в таинственном деле? Смогут ли они разгадать тайну организации? Зачем таинственным личностям покушаться на этот безобидный народ? Кто является главарем не только организации, но и ситуации в целом?
Действие этой историко-детективной повести разворачивается в двух временных пластах — в 2012 году и рассказывает о приключениях заместителя начальника отдела полиции номер семь УМВД России по городу Курску подполковника Алексея ивановича Дрёмова. Н на стыке XV и XVI веков «в Лето 69881» — вновь курянина, точнее рыльского и новгород-северского князя Василия Ивановича Шемячича — того, кого называли Последним Удельным князем Руси При создании обложки использован образ подполковника Холкина С.А. с картины художника Игоря Репьюка.
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Что есть смерть? Это финал жизни, освобождение от тягот бытия, перевоплощение в новое существование, или зловещий древний монстр, ненавидящий жизнь, дарующий переход в вечное забвение и небытие? Мистика и реальность, магия и наука, борьба добра со злом, противостояние жизни и смерти переплетаются в этой удивительной, мистической и детективной истории, рассказывающей о магии вуду и древнем славянском духе по имени Мор, и о его дружбе с самым простым человеком, не знающем тягостных страданий жизни и пороков людей, потому что он стоит лишь в самом начале водоворота непредсказуемой жизни.
Неподалеку от дома богатого еврейского купца из реки выловлено тело жестоко убитого мальчика. Вскоре бесследно исчезают еще трое детей. Жители графства обвиняют в убийстве кембриджских евреев — и им угрожает жестокая расправа.Король Генрих II, пытаясь предотвратить кровавую резню, посылает для расследования этих загадочных преступлений весьма необычную команду — знаменитого дознавателя Симона Неаполитанского, таинственного араба Мансура и молодую женщину Аделию Агилар, в совершенстве овладевшую искусством врачевания.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
Социализм и коммунизм — вот тот надежный космодром, с которого человечество штурмует и будет штурмовать просторы Вселенной.Н. С. ХРУЩЕВСкажем прямо: нашему поколению сильно повезло. Счастливая у нас звезда. Нам, простым советским людям, молодым коммунистам, выпала большая честь: осуществить дерзновенную мечту человечества — проложить первые борозды на космической целине. На звездные трассы уверенно вышли замечательные советские корабли-спутники, в которых воедино сплавились гармоничное соединение дерзновенной научной мысли ученых и кропотливый труд умелых рабочих рук.Советскую науку движут вперед талантливые ученые, смелые и дерзкие замыслы которых воплощает в жизнь огромная армия конструкторов, инженеров и рабочих.