Искатель, 2013 № 12 - [60]

— А… Ну, это еще куда ни шло… Но почему такие маленькие пенсии? Ивана Марьевна, даю вам слово: я обязательно займусь пенсиями.

— Ох, не надоть обещать, что не в состоянии сделать, — Ивана Марьевна лишь отмахнулась от слов Президента, как от настырного комара.

— Это еще почему же? Очень даже в состоянии!

— Это правда, Сергей Николаевич, — заметил Виктор. — Пенсии может повысить только Премьер-министр. Но здесь вы не совсем правы, сударыня. Обещать — это прямая обязанность Президента.

— Премьер-министр?! — Сергей был озадачен. — У меня есть Премьер-министр?

— А как же? Кто же еще за всем уследит?

— Так… Великолепно… Почему же я с ним еще не общался?

— Всему свое время, господин Президент. Всему свое время. Наш Премьер — человек необычайно занятой…

— Человек, значит…

— Образно говоря…

Наступило неловкое молчание. Ивана Марьевна принялась тереть посудной мочалкой грязные стены. Секунд через десять отмытые участки стены вновь зарастали грязью. Ивана Марьевна тихо поругивалась и бросалась на стену со все возрастающим исступлением.

Марья Ивановна же улыбалась непрерывно. Причем простодушно, искренне, зовуще: было видно, что она приглашает каждого желающего и даже нежелающего присоединиться и улыбаться вместе с ней.

Усталостей озлобленность на лице ее сестры были не менее искренними и зовущими: его выражение предлагало каждому желающему и нежелающему отправиться туда, где их ждут, вместо того чтобы досаждать ни в чем не повинным людям своим навязчивым вниманием.

Одна обляпана жизнью, вторая — обласкана.

Сергей украдкой плюнул на стену и потер ее указательным пальцем. Очищенное от грязи пятно чистым и осталось.

«Так, спокойно. Только не заморачивай себе этим голову, — призвал он себя. — Это игра, и правила физического мира здесь ничего не объяснят и не в чем не помогут».

Но какие правила и законы тут действуют? Почему они не универсальны?

— Вы же близнецы? — неожиданно для самого себя, выпалил Сергей.

— Близнецы, близнецы… — проворчала Ивана Марьевна и смачно плюнула на участок стены, за который ей предстояло взяться.

— А как же получается, что у вас отчества разные?

— У нас и имена разные, кормилец, — резонно заметила Ивана Марьевна.

Сергей внимательно посмотрел на Ивану Марьевну, ни разу не присевшую и не улыбнувшуюся, и на Марью Ивановну, никакой заботой себя не скомпрометировавшую.

«Легко улыбаться, когда все, что от тебя требуется, — это улыбаться. Улыбаться — дело нехитрое», — решил про себя Сергей.

— Так вы сестры или антагонисты? — спросил он вслух в надежде разобраться во взаимоотношениях двух пенсионерок.

— Ишь, что удумал! Напущаейп» в дом гостей, а тебя ж еще и антагонистой намалюют! — Ивана Марьевна бросила губку в раковину, в которой уже высилась новая стопка грязной посуды, и, брюзжа себе под нос, демонстративно удалилась из кухни.

— Красна изба пирогами и черна горшками, а? — несколько саркастически спросил Виктор, когда они снова оказались на улице. — С пирожками вот, правда, не выгорело… Как насчет перекусить, господин Президент?

— Было бы неплохо.

— Вот и отлично. Зайдемте тогда… — Виктор закрутил головой, — вон туда.

— Но ведь это мебельный салон.

— Зато обеденные столы какие!

В салоне работали кондиционеры и несколько консультантов-продавцов.

— Ничего, ничего. Посуда, уверен, у них найдется, — ободрил Виктор своего патрона. — А обед закажем из какого-нибудь ресторана. В конце концов, вы Президент. Вы можете позволить себе маленькие слабости и шалости.

Виктор тотчас отрядил одного из продавцов в ближайший ресторан, а сам повел Президента в зал столовых и обеденных групп.

— Да вы оригинал, Виктор, — похвалил своего помощника Сергей. — Отобедать в мебельном салоне — такое далеко не каждому в голову придет.

Они расположились за одним из расставленных вдоль витрин столов, просторных, массивных, выглядящих степенно и респектабельно, словно вельможи, пытающиеся поразить монарха своим самомнением. Из окна кондиционируемого помещения залитый солнцем город казался Сергею уже не враждебным, а притягательным. Именно солнце является главным, единственно главным элементом вида из такого окна: сидеть в холодной комнате и пялиться в хмурый пейзаж за окном никакой радости не доставит. Все удовольствие в контрасте. Именно контраст…

Позади раздались торопливые, даже нетерпеливые шаги, и преувеличенно грозный голос воскликнул:

— Господа! Что все это значит? Кто дал вам право распоряжаться моим персоналом и моими… Ой! Извиняйте! Я вас не признал, господин Президент! Такая честь! Такая честь! Такая-сякая… че-есть! — перед ними заискивающе улыбался и что есть силы гнул лысину к полу вертлявый человечек. — Очень понравилось ваше вчерашнее выступление по телевизору, господин Президент. Очень!

— Какое такое выступление? — Сергей чуть не подпрыгнул от подобного комплимента.

Единственным его выступлением по телевизору была двухминутная речь на церемонии вступления в должность. Но это было еще в первый день его заключения в этой виртуальной фантазии. К тому же речь эту никак нельзя было отнести к удачной: Сергей немало перетрусил, когда зачитывал заранее заготовленный для него текст. Перетрусил, потому что знал, что на него смотрят миллионы игроков, но не затаив дыхание, как потом соврали газеты, а позевывая и посмеиваясь над ним.