Искатель, 2013 № 01 - [70]

С такими мыслями я встретил день конкурса.

Несмотря на постигшую нас неудачу, в сжатые сроки, остававшиеся до соревнования, нам с Лорой удалось создать кое-что нестандартное. Это была забавная штука из биомассы с довольно сложной биологической программой внутри. Главное состояло в том, что штука развивалась и росла по определенным законам, потребляя биотопливо, была обучаема и обладала активными эмоциональными реакциями на внешние раздражители, из-за чего почти постоянно вертелась на месте. Снаружи она была покрыта шелковистой шерстью и при поглаживании издавала звонкие отрывистые звуки.

Конкурс проходил, как обычно, в одном из просторных залов библиотеки сфер. По помещению были рядами расставлены стеклянные, почти невидимые столики для размещения творений, и лишь блики преломляющегося света делали их зримыми. Сферы, расставленные на этих призрачных подставках, будто парили в воздухе. Мастера задумчиво прогуливались между рядами.

Мы с Лорой получили столик где-то в середине зала, и он был чуть больше других — на него предстояло поставить две сферы. Внешне сохраняя спокойствие, я медленно листал материалы своего доклада: вступительное слово, описание изделия, ответы на возможные вопросы.

Когда настало время расчехлить продукт, Гоби все еще не было. Я надеялся на то, что он появится раньше, чем настанет наша очередь выступать, но наше детище сразу же привлекло внимание своей возней. Услышав его звонкое тявканье, Хранители, обычно начинавшие осмотр с первого ряда, прямиком направились к нам. Каблуки их гулко и торопливо застучали по залу, и дурное предчувствие захватило меня. Главный, уже знакомый нам, кинул быстрый взгляд на сферу и, как мне показалось, с трудом сдерживая досаду, посмотрел на нас с Лорой.

— Замкнутая биологическая система с неконтролируемыми реакциями, — он обернулся к Совету и понимающе покачал головой, будто приглашая согласиться с его формулировкой, — это идея Ирагобия?

Хранитель переводил взгляд с меня на Лору, нащупывая более слабого, чтобы напасть на него. Для человека, отлично владеющего собой, он слишком нервничал, а значит, на самом деле его эмоции зашкаливали. Остальные члены жюри встали полукругом у нашего столика и недобро переглядывались. Мастера с любопытством рассматривали сферу и с еще большим любопытством ожидали развития диалога.

— Ирагобий тут ни при чем, — невозмутимо произнесла Лора.

— Ирагобий тут ни при чем, — эхом повторил я.

До меня постепенно начал доходить смысл происходящего: неконтролируемые сферы, вот в чем дело. Мы создали существо, от которого можно ожидать чего угодно — оно может запищать и запрыгать, когда захочет, и успокоится, лишь когда захочет само. Оно самостоятельно, а это Хранителям не угодно, так же как и самостоятельный творец. Слишком яркий полет фантазии опасен для спокойствия мира — он угрожает его цельности и может привести к хаосу. Мастера уже давно опутаны незримыми сетями правил, штампуют безделушки и не замечают, что их произведения едва отличаются. И каждый выскочка, который смеет делать открытие, получает по носу. Наверняка у них есть целый список идей, которые затрагивать нельзя. Интересно, а сколько таких же, осужденных на творческую повинность, как Гоби? А сколько мастеров покончили с собой?

Словно откликнувшись на свое имя, появился Гоби. Он кивнул нам в знак приветствия, привычным движением установил сферу на столик и начал расчехлять ее. При этом он внимательно изучал наше творение, и в легкой улыбке, блуждавшей на его лице, я угадывал одобрение. Может быть, и правда Гоби внушил нам идею самостоятельного организма? Вложил ее в наше подсознание или своим раскрепощенным мозгом расширил границы нашего мышления? Мне хотелось надеяться, что это наша собственная мысль, потому что чем больше я думал о перспективах нашего творения, тем больше оно мне нравилось — я мог бы добавить ему искусственный интеллект, нервную систему, память… Тут я перевел взгляд на сферу Гоби и хмыкнул — на подсфернике полированным мрамором блестел простой белый шар. Я посмотрел на Лору — та с наигранной укоризной взирала на Гоби. Первой моей реакцией было удивление — что за чушь? Потом возмущение — какого черта он притащил сюда кусок камня? Но, осмыслив содержание творения, я пришел в восхищение. Ему удаются и неповторимые шедевры, и элегантная насмешка над сильными мира сего. Все-таки этот человек — гений. Конечно, с такой альтернативной сферой мы не выиграем, но эти закостенелые умы будут долго возмущаться нашей славной выходкой. Ничего, эмоции — это полезно.

— Возможно, вы хотите представить свою сферу, Ирагобий? — преувеличенно будничным голосом предложил Старший Хранитель. — Какую идею вы вкладываете в свое творение?

Он только того и ждал.

— Хранитель, это модель нашего мира. Шар — это самая экономная форма с точки зрения сохранения энергии. Камень, скатившись с горы и потеряв у ее подножия всю свою энергию, приобретает форму, близкую к шару. Белый цвет, пропущенный через хрустальную призму, рождает все краски мира, но в цельном виде цвета не имеет. Таков наш мир — сильный, с огромным потенциалом, но близорукий и слабовольный, чтобы реализовать его.