Искатель, 1991 № 05 - [14]

«…В песчаном карьере вблизи 478-го километра магистральной автотрассы обнаружены мужской и женский трупы с огнестрельными повреждениями…»

«…На ваш № 413/рд сообщаем, что 3.07 житель нашего города Плоткин С. К. на автомобиле ГАЗ-24 госномер 300-77НК выехал в Тиходонск к своему брату Плоткину И. К., однако до настоящего времени в пункт назначения не прибыл, местонахождение гр. Плоткина С. К. и его автомобиля неизвестно…»

Один факт отпал, но один добавился — вместо фамилии Резцова в следственную схему вписали Плоткина. Возле кружочков «Кошелев» и «Тимошин, Терновая» появились вопросительные знаки, после проверки они исчезли: достоверно установленных эпизодов стало шесть.

«Жигули»-тройка цвета «коррида» объявили в розыск, если учесть, что таких машин в области более пяти тысяч, можно было предположить, насколько эффективным он окажется.

Начальство санкционировало телевизионное обращение к населению, после чего на отдел особо тяжких обрушилась лавина писем и телефонных звонков, в основном возмущенных беспомощностью уголовного розыска. Но имелось и немало сообщений о подозрительных машинах и «требующих проверки» людях. Большинство писем пришлось направлять в районы — сотрудники отдела физически не могли перелопатить всю почту. Сергеев отобрал несколько информации, представляющих наибольший интерес. В их числе — сообщение о бывшем сержанте ГАИ, ныне занимающемся рихтовкой автомобилей и имеющем «тройку» цвета «коррида», на которой он часто выезжает по ночам.

Попов насторожился, как гончая, вышедшая на след. Правда, оказалось, что отрабатываемый не имел отношения к ГАИ, он всю жизнь прослужил в пожарной охране. И цвет машины отличался по оттенку — не «коррида», а «закат». Но все равно три дня отдел провел в напряжении, перетряхивая всю жизнь подозреваемого: связи, привычки, поведение. Во всех ракурсах были сфотографированы он сам, члены семьи, знакомые, дом, подходы и возможные пути отхода… Напрасная работа — сообщение оказалось ложным. Очевидно, анонимный заявитель просто хотел насолить отставному пожарному. «Пустыми» были и все другие сигналы.

Лето заканчивалось. Тридцатого августа майор Титов из оргинспекторского отдела уезжал в командировку и на автовокзале сделал замечание сержанту милиции, нарушившему правила ношения формы. Тот сразу же покинул здание вокзала, хотя перед этим договаривался с частником о поездке в Степнянск.

Через час Титов, проезжая в автобусе двадцатый километр магистральной автотрассы, увидел сержанта на обочине дороги. Степнянск находился совсем в другом направлении, к тому же рядом с сержантом стоял автомобиль ВАЗ-2103 цвета «коррида». Титов записал номер и, вернувшись через день в управление, подал рапорт об этом случае.

Рапорт отписали Попову, который вынужденно читал сотни никчемных бумаг и, принимая очередную, невнятно произносил сквозь зубы какие-то слова. На этот раз он произнес их громко и отчетливо, причем два раза. Первый — безадресно, когда увидел номер «тройки» — 300-77НК, проходивший в розыске, как принадлежавший «двадцатьчетверке» пропавшего Плоткина. Второй — в адрес Титова, когда сопоставил дату его наблюдений и сегодняшнее число.

— Сразу бы позвонили, мы бы их и прихлопнули, — возмущался Валера при полном понимании и одобрении коллег. — А он чухался с плановой проверкой, она важнее!

Когда, успокоившись, он в менее резкой форме высказал претензии Титову, тот пожал плечами.

— У каждого свояработа, бросать ее на полпути оснований не было, — спокойно пояснил майор. — Откуда я знал, что это преступники? Просто странное поведение сотрудника. Вначале эти босоножки, потом поехал в другую сторону. И зачем ему частник, если есть машина?

— Босоножки? — переспросил Попов. — Это и есть «нарушение формы»?

Титов кивнул.

— Представляете: желтые сандалеты и синие носки!

Попов с трудом сдержал те же самые слова.

Нарушения бывают разные — расстегнутый воротник рубашки, распахнутый китель, отсутствие головного убора, неуставные обувь или носки, Но сандалеты под форму настоящий сотрудник милиции не наденет. Это «маяк», сигнал «свой— чужой». Надо было хватать лжесержанта в охапку и…

Попов посмотрел на аккуратного, педантичного штабиста.

И сейчас бы майора Титова хоронили с воинскими почестями. Хватать должен был Сергеев, или сам Попов, или кто-то из розыскников. Действительно, у каждого своя работа. Только зарплата у всех одинакова.

— Приметы запомнили? — вздохнув, спросил Валера, придвигая лист бумаги.

Надо отдать Титову должное — словесный портрет получился подробным и четким. Широкие, слегка сросшиеся брови глубоко посаженные глаза, короткий острый нос, продавленный в переносице, круглое лицо…

«Сделать фоторобот, разослать в райотделы, гаишникам, раздать водителям междугородных сообщений, — думал Попов, спускаясь из оргинспекторского отдела на свой этаж. — Предъявить свидетелям, показать по телевидению… Или нет — спугнем… А может, лучше — испугаются, задергаются. Надо будет обсудить, посоветоваться…»

Погруженный в свои мысли, Валера не заметил ожидавшего на лестничной площадке человека и пробежал бы мимо, но тот заступил дорогу, и капитан остановился, будто налетел на чугунную тумбу. Перед ним стоял Викентьев.