Искатель, 1988 № 06 - [74]

В телефонном справочнике майор не обнаружил номера, а соответственно и адреса бывшей супруги Петко Кандиларова. Пришлось обратиться в райсовет. Оказалось, теперь она — Мария Тодорчева Бончева. Майор позвонил по указанному в справочнике телефону и договорился встретиться с ней в тот же вечер. Бончева согласилась, поставив, однако, непременное условие: на встрече должен присутствовать ее сын.

Положив трубку, Бурский снова стал рыться в справочнике. Мария Бончева там тоже не значилась — номер был записан на Христо М. Бончева. Почему Христо — понятно: внука назвали, как водится, именем деда. Можно объяснить и перемену фамилии — взял фамилию матери. Такое случается, когда отец уходит от детей или они с ним порывают. Так что можно не гадать, как складывались отношения Петко Кандиларова с детьми. Но почему в справочнике буква «М», а не «П»? Неужто опечатка?

Квартира оказалась на седьмом этаже. В стандартном панельном доме, так называемая трехкомнатная — две комнатушки, соединенные гостиной. На этой жилплощади обитали молодой инженер с женой и двумя малолетними детьми и сама Мария Бончева. Наверняка им было тесно (майор не удивился бы, узнав, что бабуся спит на кухне). Эта обстановка ни в какое сравнение не шла с хоромами, где еще недавно наслаждался жизнью Кандиларов. Единственной ценной вещью в гостиной был телевизор «София».

Приняли гостя учтиво, но сдержанно, кофе не предложили. Едва Бурский отрекомендовался Марии, появился ее сын. В продолжение всего разговора в квартире не слышно было никаких звуков — наверное, молодая супруга гуляла с детьми (или сидела с ними за закрытой дверью, ожидая, пока уйдет страшный дяденька милиционер).

Первая половина беседы больше походила на монолог. Кажется, до сих пор еще глубоко обиженная супруга — еще бы, без мужа воспитала двух таких детей! — не высказала миру всех своих болей и обид. А перед незнакомым человеком плакаться еще легче — совсем как в поезде, когда знаешь, что, расставшись по прибытии, вряд ли еще встретишься со случайным попутчиком.

Жили они с Кандиларовым нормально, спокойно, как и подобает приличным людям, пока не вынырнула откуда-то эта фурия — Верджиния.

— Надо же имечко себе выдумала!

Несколько раз пожилая женщина пыталась пуститься в откровенности, но сын ее пресекал:

— Остановись, мама, довольно! Товарищу это совсем не интересно.

— Я пришел поговорить с вами и, увы, сообщить печальную новость, — сказал Бурский. — Ваш бывший супруг, а ваш, Христо, отец трагически погиб. Он был убит.

Весть о насильственной смерти Кандиларова особых эмоций, кажется, не вызвала. Мать с сыном переглянулись, и только. Покойный давно уже был, наверное, вычеркнут из их жизни… Нет, не только переглянулись: сын едва заметно кивнул матери, и она сразу же опустила глаза. Выходит, уже обсуждалась возможность подобного исхода? Нет, тут надо хорошенько расспросить: почему такую возможность они обсуждали?

— Да, убит, — повторил майор. — Я посетил вас не только для того, чтобы сообщить эту печальную весть. Поделитесь, пожалуйста, вашими соображениями. Убийство — тяжкое преступление, и чтобы на него решиться, нужны какие-то причины — из ряда вон, необычные, понимаете?

— Такие причины были! — резко сказала Мария. — Возникли они после развода, когда эта негодница…

— Вы, очевидно, ждете, что мы назовем убийцу? — спросил сын. — Не вы, а мы?

— Нет-нет, — возразил Бурский. — Убийца уже задержан.

— Как это задержан? — спросила Бончева с каким-то странным смущением. — Да я еще вчера его видела…

— Где? — воскликнул майор, хотя сейчас надо было лишь навострить уши — и слушать, слушать.

— Где? На улице…

— Кого вы встретили на улице?

— Мама! — почти прокричал сын.

Бурский посмотрел на него долгим взглядом. Тот встретил его спокойно. Он, конечно, знал, о ком идет речь.

— Кто вам дал право? — продолжал майор. — Вы почему затыкаете матери рот?

— А какого черта она ударилась в воспоминания? У нее — сплошь сентиментальные, необоснованные, голые подозрения. Тем более что убийцу уже поймали. Зачем вам второй?

— Не второй, главный! Тот, которого поймали, вероятней всего, лишь орудие, физический исполнитель.

— Интересно, кто у вас на подозрении? Почему бы вам не сказать, кто именно? Тогда и мы с мамой…

— Послушайте, товарищ Бончев… Кстати, почему вы Бончев, а не Кандиларов?

— Деликатный вопрос. Сами ответить не можете?

— Извините, могу. Но не понял, почему в телефонном справочнике у вас вместо отчества буква «М».

— Мариин. По имени матери.

— Так записывают внебрачных детей, когда отец неизвестен. Вы что, считаете себя внебрачным?

— Кем я сам себя считаю — мое личное дело. Все оформлено через суд, можете быть спокойны. Так кто же убийца?

— Только имейте в виду, что торговаться — не в наших правилах. Итак, говорит ли вам что-либо такое имя: Ангел Асенов Насуфов?

— Ничего, — и посмотрел на мать. — Впервые слышу. Выходит, он сознался, что убил Кандиларова?

— Ни в чем он не сознался, — возразил Бурский. — Пока мы до него добрались, он был уже мертв. Потому-то мы ищем человека, который распорядился убить… Кандиларова. Иначе говоря — вашего отца.

После недолгой паузы Мария Бончева задумчиво проговорила: