Искатель, 1988 № 01 - [19]

— Тебе же было сказано: я никогда не плутовал и не собираюсь этого делать!

Брант отёр лицо платком сомнительной чистоты.

— Послушай, Фаррар, ты получишь машину и пятьсот долларов…

— Если Кид не сумеет меня победить, я его побью! Мне наплевать на ваши плутни!

— У тебя нет иного выхода, — устало сказал Брант. — Раз Петелли так решил, это серьёзно!

— А если, допустим, я не стану исполнять его приказы, что тогда?

— С тобой не шутят! Петелли сволочь. Два года назад он потерял из-за одного парня довольно крупную сумму — тот отказался делать, что было сказано. Они его поймали, да так изуродовали руки, что он никогда больше не сможет заниматься боксом. Они били его по пальцам железной палкой… Вот что тебя ожидает, если не сделаешь так, как требуется.

— Тебе не удастся меня запугать, — ответил я. Мною овладело бешенство. — Или бой будет по всем правилам, или я отказываюсь!

— Не будь идиотом, Фаррар! — умолял Брант. — Если Петелли хочет, чтобы ты лёг, ложись! С ним шутки плохи. За тебя никто не вступится. Петелли здесь финансирует и демократов и республиканцев. Ставит на всех лошадей сразу и никогда не проигрывает!

— Меня это не касается! — Я встал. — Тут мой последний бой, я в ваших махинациях не участник. Можешь сказать это Петелли от моего имени!

— Сам ему скажи, — поспешно возразил Брант. — С этого момента ты сам за себя, я пас!

— Ничего подобного! Ты всё сварганил, сам и выпутывайся! А я отправляюсь в спортзал поразмяться!

Когда я вышел из кафе, он, видимо, бросился к Петелли, потому что, едва лишь я начал разогреваться, помаленьку боксируя с Уоллером, появились шестёрки Петелли.

Потом я узнал: их звали Пепи и Бенно. Пепи был худощав и, подобно своему боссу, носил усы стрелкой, а Бенно был крепыш с иссиня-выбритым подбородком и грубыми чертами лица.

Вошли они непринуждённо, словно к себе домой. Уоллер тут же замер. Что ж, надо отметить, в этих парнях было нечто такое, завораживающее.

— Собирайся, ты! — сказал Пепи, указывая на меня пальцем. — Одевайся. Тебя хочет видеть босс!

— Я занят. Если ему надо меня видеть, пусть придёт сюда сам.

Уоллер икнул. Он смотрел на меня таким взглядом, словно вдруг увидел перед собой сумасшедшего.

— Не болтай, — проворчал Пепи. — Одевайся и идём!

— Пошли вон отсюда! — сказал я. — Или я вышвырну вас!

— Только попробуй! — ответил Бенно, и в его руке появился пистолет. — Ты слышал, что было сказано? Одевайся, не то всажу пулю в брюхо!

Пристальный взгляд его блестящих глаз свидетельствовал, что он не шутит.

Уоллер прошептал, почти не разжимая губ:

— Не будь идиотом! Ступай с ними. Я их знаю.

Пепи усмехнулся.

— Ещё бы не знать! Только в этом году Бенно оказался замешан в историю с тремя убийствами, случайными, конечно! А может произойти и четвёртое.

Пока я переодевался, они не спускали с меня глаз, потом мы вышли на улицу, где стоял массивный «кадиллак». Бенно всё время держал пистолет в руке. Около «кадиллака» на тротуаре прохаживался полицейский. Он взглянул в нашу сторону, увидел пистолет и быстро удалился. Этот факт больше, чем что-либо, дал мне понять, в какое осиное гнездо я угодил. Не рыпаясь, залез в автомобиль, сел рядом с Пепи. Меньше чем через минуту мы прибыли в отель «Океан».

Миновав длинный коридор, мы остановились перед дверью из красного дерева с надписью: «Вход воспрещён». Пепи постучал и вошёл. Комната была небольшой и напоминала обычный офис. Какая-то блондинка стучала на машинке, жуя резинку. Она подняла голову, безразлично взглянула на меня, нисколько не удивилась, увидев в руке Бенно пистолет, и только кивнула на дверь за своей спиной.

— Входите, — сказала она Пепи. — Босс ждёт.

Пепи поскрёбся в дверь, открыл её и пропустил меня.

— Входи и веди себя прилично!

Я оказался в огромном кабинете. Подобное увидишь разве что в кино: на полу лежал огромный ковёр, такой пушистый, что, казалось, его можно подстригать косилкой, как газон. В кабинете было с пару дюжин глубоких кресел, два дивана, несколько торшеров и журнальных столиков. На стенах висели зеркала в золочёных рамах, отражая мой облик и словно напоминая, насколько плохо я был одет.

За письменным столом, который вполне подошёл бы для игры в пинг-понг, сидел Петелли. Он курил сигару, на голове у него была шляпа. Он подождал, пока я подойду к нему поближе, а затем остановил меня, ткнув вперёд сигарой.

— Здесь говорю только я. Твоё дело слушать, — сказал он сухо и холодно. — Ты хороший боксёр, Фаррар, я сумел бы заставить тебя работать, но Брант сказал, будто ты больше не желаешь боксировать. Это правда?

— Да, — ответил я.

— Кид тоже неплох, только боюсь, ему до тебя далеко. Но раз ты не хочешь иметь со мной дело, придётся довольствоваться им. Это его первый бой в Пелотте. Произведёт дурное впечатление, если его побьют, следовательно, ему надо победить. В это дело я вложил десять косых, и у меня нет желания их потерять. Я сказал Бранту, ты дашь себя уложить в третьем раунде. Брант уверяет, что тебе такой расклад не нравится. Но меня это не касается. Я тебе предоставил шанс поработать со мной, ты от него отказался.

Петелли сделал паузу и стряхнул пепел на ковёр.