Искатель, 1983 № 02 - [13]

Далее. Вряд ли престарелый ал-Идриси пережил бы гибель своего детища, тем более вряд ли стал писать для Вильгельма Дурного продолжение своего бессмертного труда. Он же, представьте себе, написал. Я говорю о сочинении «Сад приязгч и развлечение души» — с семьюдесятью тремя картами. Это и позволяет мне надеяться, что серебряный глобус отыщется в Чивите.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Ваша гипотеза не лишена убедительности.

ПРОФЕССОР: Это не только моя гипотеза. О судьбе глобуса в свое время блестяще написал наш русский поэт и историк Сергей Николаевич Марков! И знаменитый арабист академик Крачковский тоже внес свою лепту. Стоим на плечах гигантов, как говаривал Ньютон.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Когда вы надеетесь откопать глобус?

ПРОФЕССОР: Пока еще неизвестно, где именно в Чивите располагалась обсерватория. Но мы ищем не только глобус — мы копаем город.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Ползут слухи, что в связи с эпидемией многие участники вашей экспедиции спешно покинули Сицилию…

ПРОФЕССОР: Это не слухи. Уехали семеро — американцы, турки, шведы, француз… Это их право. Мы никого не удерживаем. Но раскопки идут. И будут продолжены.

КОРРЕСПОНДЕНТ: И еще вопрос, профессор. В связи с той же загадочной эпидемией поговаривают, что она вызвана вмешательством в земную жизнь пришельцев то ли со звезд, то ли из будущего…

ПРОФЕССОР: Наука оперирует не сплетнями, а фактами. Что касается пришельцев, то археология имеет дело только с пришельцами из прошлого: это добываемые из земли предметы старины. Они выставлены во всех музеях.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Извините, не замечали ли вы по ночам над Чивитой «летающих тарелок»?

ПРОФЕССОР: В отличие от астрономов археологи ночью спят.

С газетой под мышкой я ворвался в номер Учителя.

— Поздравляю, Сергей Антонович! Сногсшибательное интервью!

Учитель лежал, вернее, полусидел, на трех подушках. Он немного похудел, выглядел усталым. Интервью он просмотрел мельком и отложил газету.

— Здорово работают, дьяволы. Сегодня после обеда без разрешения ввалились ко мне со своими легкомысленными вопросами, а вечером уже тиснули. — Он улыбнулся. — А вы молодец, что все поняли и примчались, Олег. Сердце у меня прихватило, притом основательно. Не меньше недели придется еще проваляться. Я как броненосец с пробоиной под ватерлинией. Сверху ничего не заметно, но чувствую: потихоньку зарываюсь в волны…

— Пробоину заделаем, Учитель, — бодро сказал я. — Вот привез мумиё, облепихового масла, спелой боярки.

— Надеюсь, подарок Марио тоже привезли.

Я выложил Учителю на ладонь двухголовую ящерку в облачке ваты. Он развернул, внимательно со всех сторон осмотрел.

— Учтите, Олег, возможно, это ключ к разгадке непонятных событий последних двух месяцев. Включая эпидемию.

— Эпидемия! Инопланетяне! — не удержался я. — Да объясните, умоляю, что здесь происходит?

…А происходило следующее.

Июльской ночью в портовом городке Сигоне случилось землетрясение. Накануне была суббота, день почитания здешнего святого, великомученика Джузеппе. Еще с утра вереницы автомашин стекались отовсюду к кладбищу с часовней Сан Джузеппе. Служба закончилась около часу ночи, поэтому большинство приехавших заночевало у родственников или прямо в машинах возле кладбища.

В половине третьего земля содрогнулась, в домах зазвенела посуда. Землетрясение здесь не редкость, поэтому мало кто обратил внимание на подземные толчки. Однако некоторых насторожили непрекращающийся вой собак, кудахтанье кур, хрюканье и визг свиней. Еще через полчаса Сигону постигло подобие массового безумия: люди в одном белье выскакивали из жилищ, лезли на крыши, карабкались на деревья, всхлипывали, выкрикивали бессвязные слова. К утру несколько галлюцинирующих скончались в мученьях. Подоспевшая к полудню бригада врачей из Палермо терялась в догадках относительно причин бедствия. Полиции пришлось оцепить Сигону. Положение между тем не улучшалось: психоз обрушился на двух врачей и добрый десяток полицейских. Власти, учтя серьезность положения, обратились за помощью к военным. Те, как водится, особо долго не раздумывали: скороспешно жителей Сигоны выселили, а еще через неделю вокруг городка уже блестело на солнце кольцо из колючей проволоки.

— Сколько же выселенных из мертвой Сигоны? — спросил я Учителя.

— Судя по путеводителю, жителей там насчитывалось около двух тысяч. Безумие коснулось лишь трети из них. Здоровых расселили по окрестным деревушкам. Больных поместили в специальный военный госпиталь. Это довольно близко отсюда, в районе Солунто.

— Военный, значит, госпиталь… Я постучал пальцами по столику. — Извините, Сергей Антонович, но при всем желании выявить связь между событиями в Сигоне и вот этой двухголовой ящерицей я не могу.

Учитель, чуть щурясь, глядел на ящерку. Светло-голубой халат лишь оттенял нездоровую бледность его лица.

— Не спешите, Олег, расписаться в бессилии. Я еще не сказал главное. Здесь перешептываются, что, мол, в Сигоне двухголовые плодятся теперь вовсю. И не только ящерицы. Мыши. Крысы. Жуки. Голуби. И еще двухвостые, восьмипалые, с обезображенным телом, без черепной коробки, даже без мозга. Множество уродств, притом самых неожиданных.