Ладушкин узнал Фехнера. Отто постарел, чуть сгорбился, и от этого хромота его стала заметнее. Ведь столько лет прошло с той сталинградской встречи! Признает ли его Фехнер! Ладушкин с волнением следил за ним. Отто, прихрамывая на правую ногу — в шестилетнем возрасте он упал с яблони, — придирчиво осматривал прибывший в его распоряжение «товар». На Ладушкина он лишь чуть покосился и словно забыл о нем.
Баронесса подкатила на фамильном тарантасе, запряженном парой резвых лошадей. Управляющий подковылял к тарантасу и помог хозяйке Оберфельда ссйти на землю. В кожаном спортивного покроя костюме, с хлыстом в левой руке, она напоминала укротителя, вошедшего в клетку к обессиленным зверям. Рабочие, потупив взор, молча стояли в строю.
— Представьте госпоже всех прибывших из России, — приказал управляющий Ладушкину. — Каждый обязан поклониться баронессе.
Ладушкину дали список, и он начал выкрикивать фамилии рабочих. Те подходили к баронессе и кланялись. Представив всех восточных рабов, Ладушкин сложил список и учтиво протянул хозяйке. Та взяла бумагу и передала управляющему.
— А ты кто? — спросила она.
— Ладушкин моя фамилия. Зоотехник…
— Ты говоришь по-немецки? — изумилась баронесса.
— Я учил его…
Баронесса пристально поглядела на бородатого русского гиганта, потом отступила на шаг, вскинула голову и закричала:
— Отныне я ваша хозяйка! Будете хорошо работать — получите пищу. Станете лодырничать… — она резко хлопнула хлыстом. — Слушайтесь и повинуйтесь во всем моему управляющему господину Фехнеру!..
— Разводите людей по баракам, — распорядился Фехнер.
— Слушаюсь, господин управляющий, — поспешно ответил Ладушкин.
Всю ночь шел дождь. Прекратился он только перед рассветом.
Ладушкин поднялся с топчана, оделся, заглянул в барак, где тревожным сном забылись рабочие, и вышел на улицу. Чистый утренний воздух, насыщенный ароматом трав и пропитанный влагой, приятно освежал. Из-за выступа леса показалась двуколка. В ней сидел Фехнер. Он остановил лошадь у крыльца.
— Вот перечень работ. — Не слезая с двуколки, он протянул Ладушкину лист бумаги. — Тут же и распорядок дня. Требую строго выполнять его.
— Будет исполнено, господин управляющий, — покорно склонил голову Ладушкин. — Не извольте беспокоиться.
Лицо Фехнера скривилось, и это озадачило Ладушкина: без труда можно было догадаться, что управляющий чем-то недоволен. Когда управляющий уехал, Федор подошел к висевшему на перекладине колоколу и ударил в него.
— Поднимайтесь! Живо! — заорал он на весь барак.
— Запомните, вы не в гостях у тещи! Вы на работе у госпожи баронессы Тирфельдштейн!
Сам он пошел с группой доярок и скотниц, намереваясь в первую очередь ознакомиться с фермой. Ферма понравилась Ладушкину: большая, просторная, удобная для размещения животных. Девушки чистили стойла, возили па тачках навоз, мыли деревянный настил горячей мыльной водой. К. обеду ферму нельзя было узнать.
— Вот в таком виде и содержать всегда помещение, — сказал Ладушкин.
В мучительной неизвестности прошли для Ладушкина остаток этого дня и ночь. Фехнер, несомненно, узнал его. Но почему не признается?
На другой день управляющий не появился у бараков восточных рабов. Наряд на работы он прислал с юной племянницей Габи.
— Что с господином Фехнером? — спросил Ладушкин.
— Дядя Отто провожает тетю Анну в гости к ее родственнакам, — ответила Габи.
— Значит, вы сегодня остаетесь за хозяйку?
— Нет. У нас много дел с фрейлейн Региной. Я буду ночевать у Шмидтов.
Можно было предположить, что Фехнер специально выпроваживает жену в гости к родственникам. Значит, ночью Отто будет в доме один?
Ладушкин с трудом дождался темноты. Неслышно вышел он из своей каморки и по опушке леса, минуя дорогу, направился к дому Фехнера. У крыльца он вытер сапоги и постучал. Щелкнул запор, и дверь распахнулась. Ладушкин смело шагнул за порог, и дверь тут же захлопнулась. Фехнер молча повел ночного гостя в освещенную настольной лампой комнату, два окна которой были задернуты плотными шторами. Взгляды их встретились: изучающе-настороженные, напряженные.
— Почему вы открыли дверь, не спросив, кто к вам пришел? — спросил Ладушкин.
— Я ждал вас сегодня.
— Вы узнали меня?
— Так же, как и вы меня…
Оба замолчали. Ладушкин первым нарушил тишину.
— Вы меня приглашали в гости. Вот я и приехал…
Фехнер усмехнулся, жестом показал на стул.
— У вас хорошая память, Феда, — мягкое «дя» не удавалось ему выговорить.
— Правда, вы приглашали меня в Берлин…
— Пришлось сменить профессию…
Фехнер вдруг заторопился, заковылял на кухню и на подносе вынес бутылку красного вина и закуску.
— Запах вина может вызвать подозрение, — сказал Ладушкин.
— Тогда я согрею кофе. И ты расскажешь наконец о своей Маше.
Ладушкин шумно вздохнул, заерзал на стуле.
— Нет у меня Маши, Отто…
— Как нет?
— Ехала вместе с сыном в поезде… Попала под бомбежку…
— А у меня брат погиб на фронте где-то под Москвой, — заговорил Фехнер. — Осталась племянница сиротой. Мы с фрау Анной взяли Габи к себе.
— Очень милая девочка, — сказал Ладушкин.
— И несчастна! Ее барон Карл фон Тирфельдштейн изнасиловал… — Фехнер с хрустом сжал кулаки. — Я отомщу ему за Габи. Клянусь!..
