Искатель, 1980 № 05 - [8]
— Да, да, — вмешалась Нина. — Ззумы их обманывают.
Робот перевел слова Нины, и аи беспокойно зашевелились.
— Обманывают, обманывают, — зачирикали они.
— Но, похоже, что в норах удобнее, — сказал Брянов. — Если, скажем, буря, в лесу разве спасешься?
— Удобнее, удобнее. Ничего не надо строить, ни о чем беспокоиться. Жизнь без забот. Но мы, аи, живущие в лесу, понимаем: жизнь без забот — гибель для аев. Когда-то аи жили дружными колониями, умели трудиться. Потом появились ззумы, и аи стали жить разобщенно, разучились трудиться. Порхать, любить, спать в мягких постелях — вот все, что теперь умеют аи. Только немногие понимают, что это путь к вырождению. Те, кто ночует в лесу. Им трудней, чем тем, кто ночует в норах ззумов. Но у них есть и преимущество: тех, кто ночует в лесу, не поедают уххи…
— Нет никаких уххов, вас обманывают! — снова вмешалась Нина.
— Мы об этом догадываемся. Но как узнать?
— Я знаю. Я сама была в коконе.
В глазах аев промелькнул ужас: еще не было случая, чтобы кто-то побывал в коконе и остался живым.
— Я была там, — повторила Нина. — Слышала разговоры о глупых аях, которым только бы спать помягче и которых так легко обманывать. Уххов не существует. Ззумы сами пьют кровь аев, живых, выбирая для этого вовсе не больных и старых, а молодых и здоровых. Особенно совсем крохотных, каким было дитя…
Она осеклась. Робот тут же воспользовался паузой, быстро зачирикал, переводя ее слова. «Сонечка» плакала. Во всяком случае, ее сморщенное личико говорило о глубокой печали. Два других ая стояли окаменело, ошарашенные услышанным.
— Пугайте, пугайте, не давайте нам спать в норах, — тихо засвистел один из аев. И умолк, испуганно уставившись на иллюминатор. За иллюминатором, далеко внизу, серебристо отсвечивало поле, и оттуда, с самой его середины, поднимался черный смерч.
Брянов подошел к пульту, поймал смерч на большой экран, приблизил изображение, и все увидели, что это масса жуков. Часто трепеща маленькими жесткими крылышками, они единой массой приближались к «вибрику».
— Интересно бы узнать, что они хотят, — сказал Устьянцев.
— Не будем рисковать.
Брянов взялся за белую рукоятку на пульте, и «вибрик» быстро пошел вверх. Смерч сразу распался черным дождем.
— Интересно, что они могут? Неужели бы напали?
— У них крепкие челюсти, могут перегрызть антенны, — сказал робот, не перестававший пересвистываться с аями.
— Думаю, что у них другое оружие, — сказал Брянов. — Добравшись до «вибрика» такой массой, они постарались бы лишить нас воли, превратить в добродушных идиотов.
— Да-а, вторая высадка будет непростой. На планете мы уже обрели врагов.
— И друзей.
— Одним словом, начало положено, — усмехнулся Устьянцев.
— Никакое начало не бывает простым…
Брянов посмотрел на неподвижных аев и подумал, что врагов много и они сплочены, а друзей — только вот эти трое, которым еще надо как-то добраться до своего леса.
— А вас ззумы не перехватят? — с беспокойством спросил он.
— Ззумы летают плохо.
— Мы выпустим вас над лесом…
— Не улетайте! — почти хором засвистели, зачирикали они. — Аи не должны спать в норах. Вашего аппарата они испугаются, улетят в лес. А потом многие поймут, что можно обходиться без ззумов. Не улетайте!..
— Правила не разрешают… — начал Брянов.
— Мало ли что не разрешают! — взорвалась Нина. — Да мы и не будем вмешиваться. Мы будем только летать… Все равно у нас карантин…
Она ссадила со стола аев, которым в тесном «вибрике» негде было распахнуть крылья, не спрашивая Брянова, открыла перед ними люк шлюзовой камеры.
Брянов не возражал. Он смотрел через иллюминаторы, как один за другим аи вываливались из «вибрика» и камнем падали вниз. В туманной глубине они раскинули крылья и крутыми спиралями заскользили к лесу. Ему вдруг подумалось о странной безбоязни этих трех аборигенов. Ведь они признавали, что виброгравитация пугает их. Почему же не испугались, а, пересилив страх и возможную боль, прилетели на «вибрик»? Почему? И ему уже не казалось вмешательством в дела чужой планеты то небольшое, что он собирался сделать, — летать и летать над полем, не давать спать этим добрым птицам…
Владимир Михановский
Путь «Каравеллы»
Чтобы попасть на Синее озеро, нужно пересечь поле гречихи и пройти рощу. На корабле в мирном содружестве обитали представители чуть не всей земной флоры — от сибирского кедрача до американской секвойи. Такая «широта диапазона» достигалась тем, что каждое растение отсека обитало в собственном микроклимате, который поддерживался скрытыми в почве системами. Кок Либин шагал уверенно. Синее озеро было его любимым уголком, и он ходил сюда каждый раз, как выдавалось свободное время.
Сейчас в оранжерейном отсеке только-только завязывалась осень. Листва деревьев умеренного пояса Земли начинала блекнуть, желтеть.
«Ночью прошла гроза. Возможно, последняя из летних гроз», — с легкой грустью подумал Либин.
Времена года в оранжерейном сменялись в той же неторопливой последовательности, что и на невообразимо далекой Земле, Поломать эту последовательность, впаянную в нейронную память климатической системы, было невозможно. Да никто и не хотел этого.
