Искатель, 1980 № 05 - [32]

А когда пришли в себя, беглец был уже далеко. Не оглядываясь, продирался он сквозь заросли, бежал через лес, через плато к своей пещере, единственному месту на планете, которое знал. Он не думал о погоне, о боли, о будущем, он вообще ни о чем не думал. Одна страсть гнала его вперед — во что бы то ни стало добраться до пещеры.

В пещере было темно и пусто. Рыжеволосые увели с собой людей и погасили огонь, который поддерживался изо дня в день в течение многих лет, унесли шкуры, ступы, припасы, ножи — весь нехитрый скарб маленького племени.

Молодой Охотник сел на большой плоский камень в центре пещеры и бессильно уронил голову на грудь. Цели он достиг, но что делать дальше? Что делать одинокому раненому человеку в неоглядном враждебном мире?

Вдруг в дальнем углу пещеры послышался тихий шорох. Охотник вскочил, готовый к худшему.

Глаза его уже привыкли к мраку, царившему здесь. Охотник увидел… Из глубины пещеры к нему шла Быстроногая. Шла осторожно, робко, точно боясь поранить ногу. Остановилась рядом и погладила жесткой красноватой ладонью его плечо.

— Тебя не убили? — спросил он, не смея шелохнуться.

— Я убежала, — ответила она и потрогала его руку. — Очень больно?

— Нет, совсем не больно. — Ему как будто и в самом деле стало гораздо легче.

— Я вылечу тебя, — пообещала она. — Старуха показала мне травы. — И Быстроногая неожиданно заплакала.

— Почему ты плачешь? — спросил Молодой Охотник, впервые притрагиваясь к ней. В нем вновь пробудилось чувство, испытанное в лесу перед схваткой с Рыжеволосыми.

— Что с нами будет? — всхлипнула она. — Рыжеволосые придут и убьют нас.

— Мы спрячемся.

— У нас нет ни огня, ни пищи.

— Мы будем охотиться. А огонь я сумею развести. Мы уйдем отсюда через горы и найдем новую пещеру. — Он становился увереннее с каждым словом.

— Разве у нас хватит на это сил?

— Хватит! — тряхнул он головой. — Я сильный, ты сильная. А потом у нас родится сын, а потом еще много сыновей и дочерей. У нас будет новое племя. — И Молодой Охотник осторожно сжал ее мускулистую, поросшую золотистой шерсткой руку.

Тут моя голова странно закружилась. Сознание затуманилось, словно отделяясь от тела Молодого Охотника. «Приключения продолжаются», — только и успел подумать я, проваливаясь в никуда.

Очнулся я на обыкновенной металлической больничной койке. Приподнял голову и с превеликой радостью убедился, что это мое тело! Лишь перебинтованная рука внушала некоторое беспокойство.

Однако где я ее поранил? Уж не в схватке ли с племенем Рыжеволосых? Должен сказать, что первобытная эпоха теперь казалась мне более реальной, чем последние события в лаборатории.

В моей комнате было небольшое окно, задернутое белой занавесочкой. Однако занавеску задернули не до конца, и, приглядевшись, я понял, что за окном город, большой, шумный, родной мой город.

Итак, я в больнице. Что же все-таки со мной было? Тогда в лаборатории я упал, получил сильный ушиб. Все это похоже на сон, по сон не может обладать такой логикой и реальностью.

А что, если сработала моя генетическая память?..

Через месяц меня выписали из больницы. Переломы срослись, но воспоминания о пережитом не покидали меня. Я обратился к известному ученому-генетику Петру Павловичу Никольскому, решившись подробно рассказать ему о своих «перевоплощениях».

Когда я закончил свой рассказ, я почувствовал, как его охватило возбуждение исследователя, нащупавшего интересную проблему:

— С вами действительно, как вы и предполагаете, произошел в общем-то нередкий, но ярко выраженный случай — пробуждение генетической памяти. Вы, вероятно, слышали, что человеческий мозг — это, по сути дела, склад, небоскреб, этажи которого заполняются информацией по мере развития индивидуума. Нижние этажи этого склада уже заняты информацией, накопленной всеми предыдущими поколениями. Эта информация поступает в наш мозг через гены. Она закодирована, и расшифровывать ее человек еще не научился.

— Выходит, я каким-то образом расшифровал ее?

— Вот именно, каким-то образом… На какое-то время вы отключились от внешнего мира, а потом ваше сознание «ошиблось дверью» и «попало не на тот этаж». И вы прочитали три эпизода из многих миллионов, хранящихся в вашей памяти, прежде чем снова подняться наверх,

— Науке известны подобные случаи?

— Я не располагаю статистикой. Но думаю, многие оказывались в подобном положении, однако не придавали этому значения. Считали прочтенную на «нижних этажах» информацию бредом, галлюцинацией, сном. К тому же случайная расшифровка носит, как правило, отрывочный характер. У вас получилось иначе.

— Значит, Молодой Охотник существовал в действительности?

— Скорее всего он и Быстроногая — одни из самых отдаленных ваших предков. — Петр Павлович усмехнулся.

— Интересно, где, в каком лесу охотились мои?

— Что же с ними стало потом?

— Скорее всего ушли в горы. Просуществовать в ту эпоху вдвоем они вряд ли сумели бы. Вероятно, в горах они встретили другое, более миролюбивее племя, которое приняло их в свою пещеру.

— Как вы думаете, доктор, — осторожно спросил я, — моя эпопея имеет какую-нибудь научную ценность?

— Громадную! — Петр Павлович вскочил со стула и заходил по палате маленькими быстрыми шагами. — Особенно интересно ваше первое воспоминание.