Искатель, 1976 № 03 - [56]
Не могу точно сказать, каким я его себе представляла, но, во всяком случае, совсем иным. Меня прямо потрясла совершенно заурядная внешность Федершпиля: невысокого роста, лысый, с лохматыми, какими-то серовато-рыжими бровями. И лицо серое, словно давно не мытое как следует, обрюзгшее, отвисшие щеки, тяжелый подбородок. Решительно ничего демонического. И хотя муж не раз смеялся надо мной, говоря: «По-твоему, гипнотизер должен быть непременно жгучим брюнетом с пронзительными черными глазами?» — я никак не могла понять и поверить: каким колдовским образом внушал своим жертвам такие страшные, преступные поступки этот обрюзгший толстяк, сидящий на скамье подсудимых и все время гримасничающий?
Но больше всего меня потрясли глаза Федершпиля. Перехватив несколько раз его взгляд, я сначала даже не поверила себе. Глаза у него были голубые, чистые и невинные, как у младенца!
Казалось, моментами его глаза даже застилает слеза от горькой обиды, что не верят ему, человеку самой гуманной профессии, вылечившему от тяжелых недугов столько людей, возводят на него такие чудовищные обвинения.
— Внушение преступных поступков? Но это же полнейшая чепуха! Все крупнейшие авторитеты психиатрии, знатоки гипноза доказывают, что это невозможно. И уважаемый профессор Рейнгарт, разумеется, подтвердит и объяснит это суду, когда будет выступать как эксперт.
Каким образом на мой банковский счет попали деньги, принадлежавшие Альфреду Бромбаху? Вообще-то это наше частное дело. Слава богу, мы живем в стране, где поддерживается правопорядок, и тайна вкладов, как и переписки, телефонных разговоров и частных бесед, еще охраняется законом. Но если уважаемый суд настаивает, могу сказать, в этом нет ничего секретного или запретного: он просто вернул мне старый карточный долг. А теперь, почему-то пытается оговорить меня, обвинить в смерти своей тетки, которую я никогда и в глаза не видал. Несомненно, он сам ее злодейски убил с помощью ухаживавшей за нею медицинской сестры, которую потом суд почему-то оправдал, хотя она сама не вынесла угрызений совести и покончила с собой… Но при чем тут я?!
Хорошо, Альфред Бромбах не пытался изменить свои показания, данные во время следствия. Он сидел на скамье подсудимых совершенно поникший, раздавленный, безучастный. С трудом поднимался и вяло, едва слышно отвечал на вопросы. Как бывает со многими преступниками, пояснил мне позже Тренер, он уже окончательно сломился, как бы сам вынес себе приговор.
Слабый интерес у него пробуждался, лишь когда он слушал, каким образом руками ничего не подозревавшей Урсулы была убита его тетка. Ведь Бромбах впервые здесь, на суде, узнал об этом. На допросах ему, конечно, ничего не рассказывали. И теперь он с ужасом смотрел на Федершпиля и постепенно отодвигался на скамье подсудимых от него как можно дальше, забился в угол и каждый раз заслонялся ладонью, когда тот поворачивался к нему.
Конечно, больше всего говорили о деньгах, переданных Бромбахом Федершпилю. Это же была, в сущности, главная улика, доказывавшая их соучастие в убийстве старухи. И попытки Федершпиля убедить суд, будто Бромбах якобы ему просто возвращал какой-то долг, конечно, вызывали иронические улыбки и даже откровенный смех.
— Тогда объясните нам, пожалуйста, обвиняемый, почему вам понадобилось для того, чтобы получить с господина Бромбаха этот должок, встретиться с ним за городом, в уединенном месте да еще в темноте? И к тому же привязывать себе бороду, надевать парик, стоять все время спиной к нему? — насмешливо допытывался у Федершпиля судья. — Помилуйте, ведь при таком маскараде он мог вас не узнать, ошибиться и вручить деньги совсем другому человеку…
Судья был молодой, поджарый, спортивного вида. Вел он процесс хорошо, в стремительном, напористом темпе. И прокурор, перед судом взявший у Мориса подробную консультацию по научным вопросам, был опытным, то и дело загонял Федершпиля в угол хорошо продуманными вопросами.
Все равно им приходилось нелегко. Это был необычный, странный процесс еще и потому, что, в сущности, совсем отсутствовали свидетели. Петера Гросса и его приятеля-химика, которому он рекомендовал тоже «полечиться» у Федершпиля, решили на суде не допрашивать. Что они могли показать? Только то, что действительно лечились у Федершпиля, а что он им там внушал, не знают. Какие же это свидетели!
Тем более фирмы, где они работали, не стали возбуждать против них дела, предъявлять какие-нибудь иски. Как объяснил мне Тренер, пострадавшие промышленные концерны вообще стараются скрывать, когда у них похищают секреты, не любят привлекать к себе повышенное внимание.
— Они вынуждены молчать и делать хорошую мину при плохой игре, старательно изображать постоянный оптимизм, чтобы не распугать своих акционеров и клиентов. Хорошо еще, что пленку мне дали, разрешили использовать — разумеется, при условии, что я не скажу, как ее добывал с их помощью, а сочиню сказочку, будто получил пленку в посылочке, присланной каким-то анонимом на мой домашний адрес, вероятно, кем-то из врагов Федершпиля, знавшим о его преступных делах. У меня и записочка была приготовлена соответственная, якобы приложенная к посылочке. Написал мне ее левой рукой, чтобы правдоподобнее выглядела, под мою диктовку один старый приятель. Ну а получив такие сведения, я, дескать, для проверки и сам установил соответствующую аппаратуру в квартире Федершпиля — правда, без санкции прокурора, каюсь. Конечно, эта афера может мне еще дорого обойтись; анонимки — недозволенные приемы следствия. Я пошел на это только ради справедливости и покойной Урсулы, иначе разве стал бы ввязываться в их темные дела? Пусть сами ловят друг друга и перегрызутся между собой.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Алексей Сергеевич Азаров: Где ты был, Одиссей? 2. Алексей Сергеевич Азаров: Дорога к Зевсу 3. Овидий Александрович Горчаков: Вызываем огонь на себя 4. Овидий Александрович Горчаков: Лебединая песня 5. Александр Артемович Адабашьян: Транссибирский экспресс 6. Алексей Сергеевич Азаров: Островитянин 7.
На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша „крепость“ развалилась, пожираемая огнем».Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «Ме-262 Штурмфогель» («Альбатрос»)
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
Попытка создания сверхинтеллекта путем объединения личностей 47 крупнейших ученых в одной ЭВМ с колоссальной памятью путем цереброкопирования мозга. Эксперимент к сожалению не получился, уж очень неадекватно отвечал сверхинтеллект даже на самые простые вопросы. Но почему, что же пошло не так?
«Невидимой смертью» это оружие окрестили еще солдаты Первой мировой войны. Мины – гроза и ужас пехоты, а позже – и танков. Мины быстро доказали свою эффективность и потому эволюционировали особенно стремительно. Они стали настоящей головной болью для саперов всех армий мира. О борьбе военных инженеров с этим коварным оружием на полях Второй мировой и рассказывается в романе известного писателя Евгения Федоровского…
Исторический роман Е. Фёдоровского — первое в России жизнеописание великого русского мореплавателя Фаддея Беллинсгаузена. В книге подробно рассказывается об антарктической экспедиции 1819—1821 гг. на шлюпах «Восток» и «Мирный», благодаря которой на карту был нанесён новый материк Антарктида.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
Социализм и коммунизм — вот тот надежный космодром, с которого человечество штурмует и будет штурмовать просторы Вселенной.Н. С. ХРУЩЕВСкажем прямо: нашему поколению сильно повезло. Счастливая у нас звезда. Нам, простым советским людям, молодым коммунистам, выпала большая честь: осуществить дерзновенную мечту человечества — проложить первые борозды на космической целине. На звездные трассы уверенно вышли замечательные советские корабли-спутники, в которых воедино сплавились гармоничное соединение дерзновенной научной мысли ученых и кропотливый труд умелых рабочих рук.Советскую науку движут вперед талантливые ученые, смелые и дерзкие замыслы которых воплощает в жизнь огромная армия конструкторов, инженеров и рабочих.