Искатель, 1970 № 05 - [13]

Лобанов напряженно размышлял, наблюдая, как его сотрудники тщательно осматривали и прощупывали одну вещь за другой, внося подробные сведения о них в протокол.

Зачем же понадобилось пересылать этот чемодан Семенову, да еще с такими предосторожностями? Почему ради него пошел на такой риск скрывшийся преступник? Может быть, он чего-то не знал, о чем-то не был предупрежден? Нет, вряд пи. Но тогда… Что же тогда?.. А вдруг произошло самое простое… Вдруг!.. Где может быть сейчас тот поезд? Вчера в двадцать один час пятьдесят минут он вышел из Борска… По нашему времени…

Лобанов резко повернулся к Храмову.

— Заканчивайте осмотр, оформите протокол. Трофимов пусть будет здесь. Я сейчас вернусь.

— Слушаюсь, — коротко отозвался Храмов.

Лобанов торопливо вышел из кабинета и по длинному коридору направился к дежурному по управлению.

— Быстро вызови Москву. Коршунова, — сказал он ему. — Если нет на месте, давай МУР, Гаранина.

«Только бы Сергей оказался на месте, — нервничая, подумал Лобанов. — Он в курсе дела, он, кажется, даже больше знает, чем я. А Косте все объясняй с самого начала…»

Дежурный сочувственно покосился на него и ответил:

— Один момент. У нас теперь связь поставлена будь здоров. С любым уголком. А уж с Москвой… По последнему слову науки и техники.

— Ну вот и давай.

— Пожалуйста, — улыбнулся дежурный, протягивая одну из разноцветных трубок, установленных на длинном пульте, в котором что-то мерно гудело и мигали многочисленные разноцветные лампочки. — Москва отвечает, дежурная часть штаба министерства.

Лобанов схватил протянутую ему трубку. «Вот это да», — подумал он.

— Срочно прошу полковника Коршунова, — сказал он, вспомнив новое звание своего друга.

— Переключаю на управление уголовного розыска, — ответил голос в трубке.

Его тут же сменил другой голос.

— Полковник Коршунов у начальника управления. Кто его вызывает?

— Майор Лобанов. Из Борска. Он мне срочно нужен. Поезд от нас скоро будет в Москве.

— Сейчас доложу.

Прикрыв ладонью трубку, Лобанов сказал дежурному:

— Посмотри, когда тридцать восьмой приходит в Москву. Быстро. — И почти сразу он услышал голос Коршунова:

— Слушаю, старина. Что у тебя там стряслось?

— Сергей? Привет. Вот слушай.

В этот момент дежурный придвинул расписание и пальцем указал нужное место. Лобанов кивнул.

— Так вот, — продолжал он в трубку. — Нами задержан некий Трофимов. Он привез…

Коршунов слушал, как всегда, молча, не перебивая вопросами, и, только когда Лобанов кончил, он досадливо спросил:

— Выходит, упустили того, второго?

— Думаем задержать. Но сейчас главное…

— Все понятно, — перебил его на этот раз Коршунов. — Я с тобой согласен. Чемодан скорей всего обменяли, причем случайно, конечно. Когда поезд приходит в Москву?

Лобанов ответил.

— Так. Времени в обрез. Где ехал этот Трофимов?

— Четвертый вагон, место семнадцатое.

— Ясно. Выеду сам навстречу. Как чувствует себя Жаткин?

— Порядок. Бегает.

— Привет передай. Я тебе буду звонить. А ты пока…

Через минуту разговор был закончен.

«Ну, теперь завертелось, — удовлетворенно, хотя и с некоторым беспокойством, подумал Лобанов, направляясь к себе в отдел. — Насчет Трофимова он, конечно, правильно решил. И насчет Семенова тоже».

В кабинете Лобанов застал лишь Трофимова и одного из сотрудников. Протокол был уже составлен. В чемодане ничего подозрительного обнаружено не было.

— Ну что ж, Борис, продолжим разговор, — сказал Лобанов, усаживаясь к столу. — Только теперь будем кое-что записывать.

— А я ничего не знаю, — с вызовом ответил Трофимов, — говорил же. И выходит, ничего такого я не вез. Чего же цепляться-то?

Лобанов покачал головой.

— Во-первых, давай, Боря, разговаривать культурно. Не вез, говоришь? Вез, милый, вез. Только, когда из вагона ты выходил, чемоданчик-то и перепутал. Ясно? Свой оставил, а чужой взял.

— Это еще доказать надо.

— Уж постараемся. Теперь рассуди сам: кому ты его вез? Этот Петр Данилович замешан в опасном преступлении. И ты не первый ему такой чемоданчик привозишь. Он это подтвердил. Так что задержать тебя у нас основания были, как видишь. Да и сам ты, что ни говори, а чувствовал, конечно, что в темное, незаконное дело лезешь. Иначе зачем бы такие осторожности, а?

— Чего я чувствовал, это мое дело. Я только знаю, что сажать меня не за что, — с прежней дерзостью ответил Трофимов.

— Пока, Боря, только пока, если не одумаешься, — строго возразил Лобанов. — И не смотри на нас, как на врагов. Мы тебе зла не желаем.

— Ну да. Было бы за что уцепиться, враз посадили бы.

— То есть, соверши ты преступление, так, что ли?

— По-вашему, может, и преступление.

— А по закону?

— А это уж я не знаю, как по закону.

— Вот это ты правильно сказал. Законов ты не знаешь. В школе их не проходят. А надо бы. Тем более что есть еще и такой закон: незнание закона не освобождает от ответственности по нему. Я тебе это уже говорил.

— А я вам уже говорил, что мне жрать нечего.

— Брось. От голода у нас еще никто преступлений не совершает. Ты стипендию в техникуме получаешь?

— Ну и что? Кто на нее проживет?

— Работай. Многие студенты работают еще. Раз учиться охота.

— Много так заработаешь, — презрительно протянул Трофимов.