Искатель, 1970 № 04 - [30]
Юсуф-муэллим,[6] так его называют в поселке, встает с рассветом. Натягивает легкие брюки, полотняную гимнастерку с большими накладными карманами, туго подпоясывает широкий командирский ремень. Часов до одиннадцати он трудится в саду — окапывает, подрезает, поливает, опрыскивает.
Сухая почва требует ухода, а виноградные лозы капризны и требовательны.
Старик спокоен. Дом построен, сын давно работает, и теперь осталось лишь вырастить два дерева там, где росло одно.
Его жена чем-то внешне напоминает своего мужа, такая же легкая, не по возрасту стройная, быстрая в движениях, снежно-седая. Она очень общительна, может быть, потому, что последние годы директорствовала в школе и немного скучает в этом тихом, заселенном в основном стариками поселке.
Тридцать пять лет назад после долгих бессонных ночей, проведенных в госпитале у койки тяжело раненного Юсуфа, она поняла, что ее жизнь принадлежит только этому человеку, с тех пор ничто их не разлучало.
Сын обычно приезжает по воскресеньям, но случается, что исчезает надолго, такая уж у него работа. Его назвали Анатолием — в честь друга отца, Волкова, погибшего в тот памятный день. Гейдар-ага дорого отдавал свою жизнь, отбивался отчаянно, едва не взорвал склад, отстреливаясь возле ящика с гранатами. Его обезоружил Фархад, агрийский комсомолец, избравший для себя профессию чекиста и сумевший отомстить бандиту за гибель своих односельчан. Обезоружил, когда Юсуф, получивший две пули в упор — в грудь и в голову, почти бездыханным лежал на полу подземелья.
Соседи знают, что перед дождями Юсуф-муэллим не может работать в саду — его мучают жестокие головные боли, — и обычно приходят помочь, хотя никто не задумывается над тем, где и как хозяин маленького садика потерял свое здоровье.
Из всего поселка о прошлом Юсуфа Самедовича догадываются лишь девушки-телефонистки с местной почты. Иногда, очень редко, когда Анатолий долго не приезжает к родителям, отец идет на переговорный, заказывает Баку и звонит одному из своих старых товарищей, нынешнему начальнику сына.
Для посторонних разговор их ничего не значит, обычный обмен новостями между немолодыми людьми, один из которых живет в городе, а другой в поселке. Все, что можно, передается интонациями, паузами, недомолвками. И имя Анатолия в этом разговоре даже не упоминается. Но девушки-телефонистки знают, что соединяют Юсуфа-муэллима с его другом, работающим в республиканском КГБ. И стараются дать ему разговор как можно скорее.
Владимир МАЛОВ
СЕМЬ ПЯДЕЙ
«После очередного опыта синтезирования, поставленного в Шестой лаборатории 30 марта сего года, получен новый объем вещества; затем, обычным порядком, вещество подверглось воздействию биотоков 432 сотрудников лаборатории.
Эксперимент впервые принес ожидаемый результат. Как известно, две предыдущие модели отличались направленным математическим настроем и были лишены каких бы то ни было иных качеств; среди более ранних была модель, интересующаяся исключительно футболом, а также в свое время была получена модель, усвоившая лишь огромное количество текстов современных эстрадных песен. В отличие от всех предшествующих новая модель, как показали уже первые дни работы с ней, аккумулировала в себе громаднейший запас самых разнообразных знаний. Этот факт свидетельствует о том, что впервые получено вещество достаточно сложной организации и структуры, и должен быть расценен как огромный шаг вперед по сравнению со всеми предыдущими опытами синтезирования…»
(Выдержка из отчета заведующего Шестой лабораторией П. П. Дырова. Отчет представлен в Ученый Совет института).
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Обложка футбольного календаря была ярко-зеленой; в центре обложки, словно в центре футбольного поля, художник изобразил большой черно-белый мяч…
Витя Сайкин, только что вынырнувший из метро, заметив обложку в витрине киоска «Союзпечати», замедлил шаг. Густая толпа, увлекавшая Вило по привокзальной площади к конечной цели — платформам пригородных поездов, — уводила его от киоска в сторону. Витя бросил взгляд на гигантских размеров циферблат, нависавший над площадью (всего несколько минут оставалось до отбытия клинской электрички, не хотелось на нее опаздывать), чуть-чуть поколебался, по инерции продолжая путь вместе с дачниками, туристами, рыболовами, но потом, не выдержав, все-таки резко повернул — хотя сезон давно начался, футбольный календарь еще не попадался Вите ни разу.
Конечно, тут же кто-то толкнул Витю в плечо, и от этого он едва не выронил свой старенький чемодан, в котором лежала клубничная рассада. Витя сердито обернулся, но в этот момент какой-то пыхтящий толстяк, навьюченный множеством свертков, прокатил по Витиным ботинкам, старательно начищенным утром, колесики хозяйственной тележки, которую волочил за собой вдобавок ко всем своим остальным грузам. Потом веселая стайка девушек и парней с рюкзаками, ведрами, гитарами взяла Витю в плотный переплет, и он чуть не потерял авоську с продуктами, а также учебником физики и справочником «Куда пойти учиться?», которую держал в другой руке. Но спустя четверть минуты Витя Сайкин все же выплыл из потока нескончаемой человеческой реки к берегу, и теперь он стоял прямо перед витриной.
