Искатель, 1968 № 06 - [23]

— Раз спрашиваете, значит, можете. Чего уж там. Не маленький. Понимаю, что не зря вокруг вьетесь. Какая такая надобность во мне?

— Надобность большущая. Как, по-вашему, не мог ли преступник иметь сообщника из числа тех, кто работает в магазине?

— Вам виднее.

— А вы как считаете?

Старый товаровед беззвучно пошевелил губами, словно репетировал то, что собирался вымолвить.

— Не знаю. Определенно сказать не могу.

— А неопределенно? Насчет кого сомнения есть у вас?

— Не возьму греха на душу. Не выпытывайте. Зол я на него. А со зла и ангел чертом показаться может.

— Вы Федора Матвеевича Горлова имеете в виду?

Коптяев неожиданно остановился и недоумевающе-вопросительно взглянул на Петра.

— Так вы сказали: «Зол я на него»? А «он» только один в магазине. Остальные «она».

— Вон оно что. Понятно. Нет, за Федора Матвеевича опасаться нечего. Я его знаю без малого тридцать лет. И только одно доброе видят от него и люди и дело.

— Допустим. Тогда о ком же речь? И какие отношения могут быть у директора с Розой-продавщицей?

— С Розой? Тут грешок небольшой есть.

— А именно?

— Сноха она ему. Не надо бы, конечно, жену родного сына на работу принимать. Да так вышло. Никто об этом не знает. Фамилиями они разные. Сын вскорости, как женился, в армию пошел. Матвеич и задумал, чтобы сноха на глазах побольше была, взять ее в магазин ученицей.

— Так. А все же злы вы на кого, Олег Анисимович? Кто этот черт, который и ангел одновременно?

Олег Анисимович свернул в скверик возле больницы, смахнул снежок со скамейки, опустился на нее. Жестом пригласил Петра сесть рядом.

— Не легко все это снова затрагивать, потому мы с Горловым, получается, опростоволосились — дальше некуда! Но и утаить нельзя. Повадился к нам в последнее время в магазин инспектор торга Михаил Юрьевич Липский. То да се, о том, о другом разговоры заводит. Ловкий такой, оборотистый и хитрый, опасливый. Все так подбирал обстановку для разговора со мной да с директором, чтобы кругом никого из посторонних не было. И настал такой момент, когда он прямо выложил:

— Хотите товар ходовой иметь? Желаете план выручки перевыполнить? Пожалуйста. Будете в передовых ходить и регулярно — как часы! — премию класть в карман. А от этого я тоже хочу иметь свой маленький «навар».

Предложил Липский махинацию, которую обнаружить было бы трудно, а ему она действительно могла давать приличные денежки. Надо было только некоторые первосортные манто оформлять вместе с Липским как бракованные, уцененные и продавать их тем клиентам, которые будут приходить с приветом от него, Михаила Юрьевича.

Мы его, этого комбинатора, выпроводили с Горловым из магазина чуть не взашей. Но заявлять никому о нашем разговоре не стали. И стыдно было, что он с нами посмел обсуждать такие дела. Да и, честно говоря, боялись, как бы нам не испортить отношения с торгом: Липский там числился в самых что ни на есть образцовых.

— Вы подразумеваете, что между Липским и вором-«меховщиком» была связь? Что вы могли бы нам подсказать?

— Подсказать ничего не могу. А наблюдения некоторые сообщу. Липского мы в магазине, сами понимаете, не жаловали. А с него — как с гуся вода. Ходят к нам будто ни в чем не бывало. Посмеивается даже. Раньше заглядывал в магазин раз, от силы — два раза в неделю. А перед ограблением наладил чуть не каждый день.

— Что еще?

— Вы знаете, вор хватал пальто не подряд, не наобум. Почти совсем в темноте орудовал, при слабом освещении от уличных фонарей. А выбирал самые лучшие, самые дорогие манто, между прочим висевшие, как правило, во втором ряду.

— Это мы заметили.

— А Липский немало времени провел именно возле этого ряда с дорогими пальто. Все доказывал Федору Матвеевичу, что мы их напрасно держим в торговом зале, а не в складе, где созданы нужные условия для хранения. А в зале, мол, и температура непостоянная и свет солнечный на них попадает.

— Зачем же ему понадобился этот ряд? Думаете, тайные заметки для вора на избранных манто делал?

— Кто его знает, что он там творил. Я сказал, что видел. Остальное — ваше дело. Только не зря он шастал к нам. И не зря еще в парадном все покуривал, откуда пролом был устроен. Такой тип зря ни одного шага не ступит.

— А вы его и в парадном замечали?

— Не я. А Роза. Не впервой, говорит, Липский там стоит, когда я с обеда возвращаюсь. Зачем он в парадном стены подпирал?

— Случайно, возможно. Троллейбусная остановка недалеко. Или условился с кем, ожидал.

— Случайно и чирей не вскочит, извините за грубость.

— Что-то не очень последовательно вы заключаете нашу беседу, — засмеялся Петр.

— Не знаю, не знаю. Впрочем, вы, может, и правы. И мне, старому дураку, незачем напраслину на человека возводить…

* * *

Фактов наваливалось со всех сторон даже с излишком. Особенно много хлопот доставляла проверка случаев продажи меховых манто с рук. Больше всего поступало сведений о цигейковых шубах. Это была явная оплошность, что цигейковые шубы не исключили в телефонограмме. Но было достаточно сообщений и о меховых пальто, которые вполне могли быть похищены «каменщиком». Звонок — возникала надежда на удачу. И гасла. Возникала — и гасла…