Искатель, 1968 № 01 - [19]

Артур точно рассчитал свой удар. Он знал, что Бингель давно и мучительно ненавидел своего заклятого конкурента фон Зальца — хозяина нескольких цементных заводов. Еще в 1929 году, в самом начале экономического кризиса, фон Зальц нанес чувствительный удар Бингелю, чуть его не разорив.

— Мне кажется, — продолжал Артур, — сейчас есть неплохая возможность несколько пощипать фон Зальца. Я узнал, кому он дал взятку, и, кроме того, по моим достоверным данным, он поставляет на этот важнейший объект цемент низких марок, что в эти суровые дни граничит с преступлением.

Впервые Артур видел своего тестя таким возбужденным. На его обычно невозмутимом лице появилось выражение какой-то мстительной радости.

— Мой мальчик, — торжественно сказал Бингель, — я всегда знал, что ты мне предан. Сейчас я еще раз убедился в этом. Если бы наша девочка была с нами…

При воспоминании о покойной дочери на глазах Бингеля появились слезы. Он быстро утер их платком и, немного успокоившись, деловитым голосом стал излагать Артуру план действий, направленных не только на то, чтобы получить новый заказ на поставки цемента для «Хохдрукпумпе», но и сокрушить, наконец, старого врага фон Зальца.

Через неделю после этого разговора Бингель и Артур выехали поездом во Францию.

Сразу же после неудавшейся операции по захвату связного резидента, вышедшего на тайник в Пенемюнде, Кройцер распорядился, чтобы ему ежедневно доставляли списки людей, выезжающих на объект «Хохдрукпумпе» во Францию. Однако обнаружить что-либо подозрительное пока не удавалось.

На объект ехали предприниматели, инженеры, несколько ученых, два мастера, несколько эсэсовцев, направлявшихся туда для надзора за заключенными. Но все это были десятки раз проверенные люди, а большинство из них вообще состояло в агентурной сети гестапо или абвера. За неделю работы со списками у Кройцера закралось подозрение только в отношений двух лиц: инженера Ширмера, который до 1933 года был социал-демократом и однажды даже выезжал в Советский Союз, и хауптштурмфюрера СС Линдемана.

Честно говоря, Линдемана Кройцер заподозрил не на основании каких-то объективных данных, а только потому, что тот был австрийцем по происхождению. К австрийцам же Кройцер относился весьма предубежденно, считая их всех лицемерами и предателями. При этом он, разумеется, вовсе не имел в виду фюрера, также родившегося в Австрии.

Из управления личного состава СС Кройцеру принесли дело Линдемана. К внутренней стороне обложки была приклеена фотография этого человека. Лицо Линдемана сразу же не понравилось Кройцеру: довольно симпатичная физиономия — из тех, что нравятся женщинам (неудачник в любви, Кройцер таких людей не переносил), прямой пристальный взгляд светлых глаз. Да, но вот скулы! Скулы у него как будто бы по-славянски широковаты. Правда, это вовсе ничего не значит, ведь Линдеман- австриец, а в жилах австрийцев течет такая дикая смесь, в которой, наверное, не хватает только крови папуасов. Ведь недаром говорят, что если за рюмкой встретились два венца, то один из них наверняка чех.

Внимательно, страницу за страницей Кройцер читал объемистое дело хауптштурмфюрера СС Артура Линдемана. 33 года. Доктор-инженер. Учился в Вене, потом в Берлине. Значит, из интеллигентов. В Вене участвовал в нелегальной национал-социалистской организации. С тех пор — член партии. В Берлине весьма выгодно женился. Вдовец, но живет у тестя. Еще бы, дурак бы он был уходить оттуда! Рекомендацию в СС дал бывший соученик Линдемана — оберштурмфюрер СС Драйэкк. Да, кажется, прицепиться не к чему!

Правда, у Линдемана не все понятно с родней. Отец и мать умерли от эпидемии гриппа еще в 1919 году. Воспитывался у дяди, который был коммивояжером и во время кризиса в 1930 году уехал вместе с Артуром в Аргентину. Оттуда Линдеман вернулся на учебу в Вену. Дядя высылал ему немного денег и умер в Аргентине в 1935 году. Да, вот эти мертвые родственники Линдемана определенно не нравились Кройцеру: не с кем задушевно поговорить о детстве Линдемана, посмотреть альбомы с фотографиями. Все умерли.

Проверим теперь еще один вопрос: деньги. Значит, Линдеман был весьма небогат — дядя переводил ему всего лишь восемьдесят марок в месяц. На эти деньги не разгонишься. В этом отношении, кажется, все в порядке. Жил Линдеман, правда, примерно на сто двадцать марок в месяц. Но вот в деле имеются донесения о том, что в студенческие годы Линдеман усердно зарабатывал в качестве аспиранта своего профессора.

Какие же в общем основания для подозрений? Если быть откровенным перед самим собой, то пустяковые: австриец, славянские скулы, вся родня умерла. Но с другой стороны, Линдеман уже с 1933 года — участник национал-социалистского движения, был даже в подполье, в СС служит безукоризненно — достаточно почитать отзывы его начальников. Весьма успешное продвижение по службе: за несколько лет стать хауптштурмфюрером не каждому удается. И все же он, Кройцер, от дальнейшей проверки Линдемана не отказался.

В тот же вечер Кройцер как бы невзначай встретился в офицерской кантине[4] с венским приятелем Линдемана Драйэкком, которого Кройцер знал неплохо по некоторым совместно проведенным операциям. Они взяли по рюмке «боммерлюндера» и уселись за столик в углу зала.