Искатель, 1967 № 06 - [75]

Это прекрасное приспособление привезла с собой из поездки по столицам Европы пражская исследовательская комиссия по жилищной реформе. Факт поистине отрадный, так как нельзя же предположить, чтобы комиссия по изучению вопроса о самоубийствах привезла из заграничной поездки, скажем, дешевые ботинки.

Сообщение о том, что городской совет в составе нескольких своих членов пожелал участвовать в испытании спасательных средств, вызвало форменное волнение среди жителей Праги, и я должен признать, что нужно считать необычайной отвагой со стороны господ советников, что они выдержали под дождем и ветром на мостах и на набережной весь день, поджидая самоубийц. Однако таковых не оказалось, и из господ советников также не нашлось никого, кто бы рискнул прыгнуть с моста или набережной во Влтаву.

После этого испытания спасательные средства были заперты и ключи от замков доставлены в президиум городского совета, где состоялось совещание о том, что, собственно, делать с этими ключами. Ибо поскольку спасательные средства были заперты, то возникало сомнение в целесообразности предоставления их в распоряжение населения. На совещании было выдвинуто предложение об организации специального ведомства для этой ответственной отрасли городского хозяйства и создания поста «старшего спасателя», которому должны быть подчинены пять низших чиновников с простым титулом «городских спасателей» и несколько практикантов с титулом «аспирантов городского ведомства по спасанию на водах».

Казалось, над головами самоубийц собирались уже тяжелые тучи. Самоубийцы, не желавшие упустить удобного случая, предпочитали поскорее воспользоваться ситуацией и беспрепятственно топились. За время длительных совещаний по вопросу о способе хранения ключей утонуло больше тридцати мужчин и женщин. К счастью, между членами городского совета начался спор о кандидатах на занятие постов в будущем ведомстве — у одного был племянник, у другого дядя, у третьего сын, так что это замечательное ведомство так и не было создано во избежание слишком явного кумовства в городском совете.

В результате совещаний была организована специальная комиссия, которая должна была выработать план систематического распределения ключей от спасательных кругов. Комиссия с удовольствием засела за эту задачу и блестяще справилась с ней, о чем говорят надписи на запертых шкафах со спасательными кругами:

«Для спасения утопающих. Ключи у ближайшего полицейского».

Перед передачей ключей полицейскому управлению было организовано новое испытание, и члены городского совета имели счастье увидеть собственными глазами, как один портной бросился с моста во Влтаву. Ему кинули спасательный круг, но героический портной оттолкнул его и с проклятием на устах исчез под водой. После этого события городской совет приказал сделать на кругах следующую почтительную просьбу к утопающим:

«Просят держаться за пояс!»

В конце концов ключи были переданы полицейскому управлению, которое роздало их полицейским, стоявшим на посту на берегах реки. Тот полицейский, который находился ближе других к месту несчастия, должен был принять соответствующие меры. Такой порядок, как всякий понимает, вполне целесообразен и практичен, ибо благодаря этому круги едва ли когда-нибудь износятся и замки останутся неприкосновенными.

Случай, о котором я намерен рассказать, весьма трагичен, и я прошу внимательно прочитать эти строки, посвященные моей несчастной тете Софи.

Тетя была, правда, старуха, но душа ее была полна бесконечного очарования, а именно — она очень любила животных. Многие дамы держат в своей квартире кошек, собак, птиц, но моя незабвенная тетя держала саламандр. Их было у нее восемь, и она ухаживала за ними с нежностью, на какую способны лишь старые дамы с их чувствительной душой. Но недолго длится человеческое счастье, да и счастье саламандры тоже. Когда умирает член семьи, то эта потеря, несомненно, тяжела, но каково было моей тетушке, когда восемь саламандр подохли все сразу! С этого мгновения я не отходил от тети. Своей любовью я мечтал заменить ей саламандр, но, увы, напрасно! Моя несчастная тетя видела во мне только племянника, но отнюдь не весело шныряющую саламандру. Она помешалась, и только в те минуты, когда я влезал в ванну и там плескался, она забывала на короткое время свои страдания и видела во мне саламандру.

Однажды я выкрасился в черный и желтый цвет, и ее безумие как будто стало проходить. К сожалению, через несколько дней и это средство перестало помогать, и тетя успокаивалась только тогда, когда я гулял с ней у реки.

Вода напоминала ей о ее любимцах.

Однажды мы снова пошли с ней через Карлов мост. Тетя Софи мрачно глядела в пространство, и, когда мы достигли среднего пролета моста, она спросила меня:

— Здесь глубоко?

— Да, тетя.

— И если я спрыгну, то утону?

— Несомненно, тетя.

Она с минуту помолчала, затем спокойно сказала:

— В молодости я была цирковой наездницей.

С этими словами старуха, как хороший прыгун на Олимпийских играх, перемахнула через перила моста и полетела в воду.

Раздался глухой всплеск, и затем тетя поплыла вниз по течению, а я побежал к полицейскому за ключом от шкафчика со спасательными принадлежностями. Я нашел ближайшего полицейского за мостом у монастыря. Почтенный страж стоял и посматривал на голубей, ворковавших на крыше.