Искатель, 1967 № 06 - [21]

«Если вы с Борманом переиграете, дорогой мой Шелленберг, — сказал в конце его доклада Гиммлер, — вам не сносить головы…»

В тайных замыслах магистра «черного ордена» Шелленберг играл ту же примерно роль, которую предназначил ему и Борман. Еще в августе 1942 года, когда начальник зарубежной разведки СД прилетел из Берлина в штаб Гиммлера; находившийся в оккупированном фашистами Житомире, рейхсфюрер СС поручил Шелленбергу начать подготовку — через каналы зарубежной агентуры СД — тайного зондажа англосаксонских держав. Гиммлер намеревался достичь с ними приемлемый для фашистской Германии компромисс, а впоследствии сплотиться в единый антибольшевистский фронт, повернутый против Советской России. Самого себя Гиммлер уже тогда прочил в преемники Гитлера, мечтая занять место единоличного диктатора и полновластного хозяина нацистского рейха…

«Если Борман подхлестнет рвение Шелленберга и тот преуспеет в сговоре с англосаксами, то в конечном счете выиграю я. Если же Шелленберг вздумает продать мою голову, сговорившись с Борманом, то его голова покатится раньше», — подумал Гиммлер, выслушав начальника разведки СД. Шелленбергу же приказал изготовить и доставить в его специальный поезд точно такой же комплект микропленок с заснятыми чертежами секретного оружия, какой Шелленберг должен был передать Борману.

Еще в самолете, пролетая над Восточной Пруссией, Шелленберг мысленно перебрал картотеку своих наиболее доверенных и способных сотрудников VI отдела РСХА, подбирая кандидата для выполнения секретной миссии, связанной с приказом, полученным в «Волчьем логове» из уст Мартина Бормана и своего непосредственного шефа — Гиммлера. По пути с аэродрома Темпельгоф в РСХА Шелленберг окончательно принял решение поручить хауптштурмфюреру Кройцеру парировать возможный удар по «оружию возмездия» со стороны антифашистского подполья и русской разведки. По мнению начальника VI отдела РСХА, хауптштурмфюрер Кройцер обладал для успешного выполнения своей новой секретной миссии двумя важными качествами: доскональным знанием той социальной среды в фашистской Германии, которая, по многолетним наблюдениям гестапо, отличалась стойкими антинацистскими убеждениями. И во-вторых, Кройцер не без успеха специализировался по проникновению в ряды антифашистского Сопротивления на оккупированных гитлеровской армией территориях Европы.

Первое качество, полагал Шелленберг, поможет хауптштурмфюреру нащупать нити, протянувшиеся от немецких антифашистов-подпольщиков к концентрационным лагерям специального назначения «А-4». Обширный же опыт Кройцера по засылке провокаторов в организации движения Сопротивления, как рассчитывал Шелленберг, облегчит задачу выявления разведывательной агентуры держав — союзников по антигитлеровской коалиции, нацеленной на секретные объекты рейха.

— Хайль Гитлер!

Шелленберг заметил, как чуть небрежно Кройцер выбросил в приветствии наци правую руку.

— Садитесь, Густав, — жестом указал Шелленберг на кресло рядом с тем, где он только что безуспешно пытался «размагнититься».

Кройцер сразу оценил это любезное приглашение как свидетельство особого расположения, которое лишь в исключительных случаях проявлял к своим подчиненным шеф.

— Я только что подписал ходатайства о награждении вас Железным крестом первой степени за успешную операцию, проведенную в Париже, — сказал Шелленберг.

— Благодарю вас, группенфюрер, — вскочил было Кройцер.

— Сидите, сидите, — пресек благодарственный порыв хауптштурмфюрера Шелленберг.

Хотя Шелленберг давно уже зафиксировал в своей цепкой памяти всю биографию «агента по особо важным поручениям» VI отдела РСХА, тем не менее, прежде чем снова встретиться с глазу на глаз с Кройцером, Шелленберг тщательно просмотрел заведенную на хауптштурмфюрера СС секретную персональную карточку.

До сих пор Кройцер медленно, но упорно поднимался со ступеньки на ступеньку в РСХА, начав с нижнего эсэсовского чина и буквально кровью и потом вырвав у судьбы знаки отличия майора СС, а вместе с ним — пост руководителя одного из специально созданных Шелленбергом отделов, специализировавшегося на провокационных операциях за рубежом.

Долгие годы тайный агент СД, провокатор Кройцер, оставался для знавших лишь его внешнюю оболочку людей «кадровым кацетником», с 1933 года чередовавшим тюрьмы и концлагеря с работой в антифашистском подполье. И только секретная персональная карточка в гестапо и РСХА, заведенная на контрразведчика и профессионального провокатора Густава Кройцера, скрупулезно фиксировала имена выданных им подпольщиков-антифашистов, списки нелегальных организаций, накрытых и разгромленных гестапо при непосредственном содействии Кройцера.

Когда же в пределах рейха гитлеровцам удалось потопить в крови, расправиться с основной массой антифашистов, казнив и заточив в концлагерях сотни тысяч лучших сынов и дочерей Германии, ее рабочего класса, ее талантливой интеллигенции, Кройцера, повысив в чине, передали в отдел зарубежной разведки СД.

Учитывая предыдущий опыт провокатора Кройцера, начальник зарубежной разведки СД и направил его в специальный отдел, нацеленный на проникновение гитлеровской агентуры в среду демократических левых сил стран, по которым гитлеровская Германия собиралась нанести свой внезапный военный удар. На опыте подавления антифашистского Сопротивления в нацистском рейхе руководители имперской службы безопасности, в первую очередь Гейдрих, понимали, что именно левые демократические и патриотические силы в капиталистических странах Европы могут стать хребтом возможного сопротивления победоносному маршу вермахта и развернуть борьбу не на жизнь, а на смерть против режима фашистского «нового порядка». Помешать этой консолидации антифашистских национальных сил, парализовать их усилия изнутри — такую задачу ставила нацистская РСХА, планируя засылку специальных агентов-провокаторов в определенные страны. Эти агенты и должны были проникнуть в левые прогрессивные партии и организации стран — будущих жертв вероломной агрессии гитлеровской Германии.