Искатель, 1967 № 06 - [2]

«Во время налета на Пенемюнде, — информировала свое руководство британская «Интеллидженс сервис», — погибли оба отважных люксембургских рабочих, которые так-много помогли союзнической разведке. После атаки на Пенемюнде поток информации, поступавшей от этих агентов, оборвался и больше никогда не возобновлялся».

Роберт и Штайнер остались последним звеном из всей подпольной лагерной организации, связанной с антифашистским сопротивлением в глубоком тылу нацистской Германии.

…Когда огненный вал бомбежки переместился на северо-восток, Роберт и Франц сделали то, что наверняка показалось бы любому узнику КЦ,[2] окажись он на их месте, безрассудством, граничившим с пособничеством врагу. Он попытался бы выбраться на свободу, бросился бы к морю, лодкам. Наплевать, что воды Балтики вскипали фонтанами падавших бомб!

Бегом, во весь рост оба узника устремились к зданию лагерной комендатуры. Именно здесь по лагерному распорядку во время воздушных тревог гитлеровцы определили сбор «вспомогательной пожарной команды», составленной из заключенных.

Оба узника были уверены в том, что, оправившись после панической сумятицы, вызванной внезапным ударом с воздуха, должен был заработать вымуштрованный эсэсовский механизм охраны секретного имперского объекта.

Расчет Франца и Роберта оказался верным. Почти вслед за ними к месту сбора «вспомогательной пожарной команды» подъехала крытая грузовая машина.

Из кабины выпрыгнул эсэсовец, придерживая на груди автомат.

— Где остальные?! — хрипло закричал унтершарфюрер, метнув на Роберта бешеный взгляд.

Тот молчал, старательно вытягиваясь по стойке «смирно».

Из кузова автофургона выпрыгнули еще два охранника, держа автоматы наизготовку. Унтершарфюрер, видимо, сообразил, что пытаться собрать весь состав «пожарной команды» сейчас было бы напрасной тратой времени: неизвестно, сколько узников вообще уцелело. Полыхавшие и догоравшие за спиной Роберта лагерные бараки стали братской могилой для сотен заключенных-антифашистов.

— Взять десять, двадцать, сколько попадется под руку, черт возьми, кацетников — и сюда! — приказал унтершарфюрер охранникам, вытаскивая из кармана тяжелый портсигар.

Франц заметил, как дрожали пальцы эсэсовца, когда он извлекал недокуренную и тщательно засунутую под резиновый ремешок сигарету. «Ты не только трусливый, но и жадный зверь», — подумал Франц, опустив глаза, чтобы эсэсовец не перехватил его ненавидящего взгляда.

Внезапно все, кто находился возле грузовика, услышали, как где-то в стороне от бараков над северным выступом высокой ограды из бетонных плит, зазубренных рядами колючей проволоки, прострочила длинная пулеметная очередь. За ней с ближайшей от главных лагерных ворот сторожевой башни в сторону моря открыла огонь вторая пулеметная точка.

Первая волна бомбардировщиков прошла на северо-восток, в сторону фашистского полигона, и лагерная охрана вновь открыла огонь явно не по воздушным целям.

«Быть может, они только подбадривают себя, сволочи», — подумал Франц. Для него, как и для Роберта, каждая минута, проведенная в бездействии здесь, перед воротами лагеря, становилась невыносимой.

«Такой благоприятной для выполнения приказа подпольного центра ситуации больше не повторится, а мы все еще торчим здесь». Франц даже сплюнул от злобы. Роберт предостерегающе толкнул друга локтем. Сейчас и у эсэсовцев нервы были напряжены до предела. Любой неосторожный жест мог закончиться трагически для заключенных.

Пулеметная стрельба с лагерных вышек оборвалась так же внезапно, как и началась.

Запыхавшись, к унтершарфюреру подбежал один из охранников, посланных за узниками.

— При попытке к бегству убиты шесть кацетников из группы, которую мы собрали по вашему приказу, герр унтершарфюрер. Остальных ведут сюда.

«Жаль ребят, теперь эсэсовцы возьмут на прицел каждого из нас», — с тревогой подумал Роберт.

— Шнеллер! Шнеллер! — донеслись резкие, как удары хлыста, выкрики эсэсовцев, гнавших к лагерным воротам группу людей в разодранных и полуобгорелых полосатых куртках и брюках — «курортных пижамах», как с издевкой называли одежду узников эсэсовцы из лагерной охраны.

— Всех в машину! — приказал унтершарфюрер, вскакивая на подножку кабины. — Если кто вздумает бежать, стрелять без предупреждения!

Подталкиваемые эсэсовцами узники один за другим поднимались в кузов автофургона. Франц и Роберт устроились у задней стенки, где на откидные металлические скамьи сели оба эсэсовца из охраны, сопровождавшей унтершарфюрера.

«От лагеря до полигона пять, максимум десять минут езды, — напряженно работала мысль Франца, воскрешая детали приуроченного к подобной ситуации плана операции. — Если там не погибнем под бомбами, расстреляют после отбоя, как только ликвидируют пожары… Начинать нужно сейчас».

Когда в подпольном центре было решено включить обоих австрийских товарищей в лагерную «вспомогательную команду», Францу и Роберту прямо было сказано, на что они идут. В секретной инструкции к лагерному распорядку, хранившейся в сейфе коменданта, предписывалось:. «Подлежат безусловной ликвидации все без исключения заключенные, привлекаемые к устранению последствий налетов вражеской авиации на объекты секретного характера, с целью не допустить осведомления противника о размерах ущерба, нанесенного секретным объектам в результате бомбардировок».