Искатель, 1966 № 01 - [30]

Инженер закончил чтение радиограммы.

Фируз сказал:

— На моем катере новый сильный мотор.

Подошел заведующий промыслом, потянул в сторону инженера, стал шептаться с ним.

— Новый мотор поставили на мой катер, — громко сказал Фируз. — Очень сильный и надежный мотор. Куда хочешь, могу идти.

Руководители промысла на реплику не реагировали. Молчали и остальные. Да и что говорить? Все знали: на буровую идти нельзя. Уже при шести баллах промысловые суда должны стоять у причалов. Сейчас восемь баллов в море.

Фируз не сдавался. Ни к кому не обращаясь, как бы рассуждая вслух, он заявил, что двадцать четвертая обошлась государству в сотни тысяч рублей. А сколько людей трудились, чтобы пробурить скважину? Она стала лучшей на промысле, давала столько нефти в сутки. И вот теперь скважина может погибнуть. Странно, что некоторые люди боятся…

— За тебя, между прочим, боятся, — сказал заведующий промыслом.

— А мне не страшно, — крикнул Фируз. — Могу дать расписку: ответственность беру на себя!

— Иди ты со своей распиской, знаешь куда, — сказала замерщица Нюра. — Тоже нашелся, Тарзан несчастный!

Все засмеялись. «Тарзан» — это было здорово сказано. Месяц назад в клубе состоялась лекция по истории кинематографа. Заезжий лектор сопровождал рассказ отрывками из фильмов. Фируз ахнул, когда на экране вдруг заметался обнаженный «владыка джунглей» — Тарзан. А наутро он в одних плавках ворвался в коллекторную, дико заорал, подхватил на руки Нюру, потащил к пристани. Нюра, конечно, в обиду себя не дала — влепила шутнику звонкую оплеуху. Сейчас она припомнила Фирузу тот случай.

Радист обратился к главному инженеру:

— Павел Ильич, по прогнозу ветер после полудня будет садиться, а к вечеру стихнет.

Инженер оглядел линию гор на севере.

— Очень может быть — сказал он. — Летом штормы короткие. — Да вон, горизонт как будто светлеет. Думаю, сядет ветер.

— Тогда и пойдём в море, — решил заведующий. — Балла на три уймется, отправимся на двадцать четвёртую.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Во втором часу дня от промысловой пристани ушло в море судно. Домогательства Фируза — послать на двадцать четвертую его катер — были отвергнуты. В трудный рейс назначили большой надежный киржим.

Смирившись, Фируз попросился идти на киржиме матросом. Он доказывал, что умеет слесарничать, монтировать на устье скважины фонтанную арматуру. Кроме того, участвовал в прокладке трубопровода на двадцать четвертую — это тоже могло пригодиться.

Но его не взяли и матросом: во главе лучшей ремонтной бригады на буровую отправлялся сам заведующий.

Провожаемый десятками людей, киржим отвалил от причала и вскоре скрылся из глаз. Нефтяники собрались у дверей радиорубки, где главный инженер держал с киржимом прямую связь.

Заработал динамик радиостанции.

— Павел Ильич, — разнесся по пристани голос заведующего промыслом, — скважина не виновата. В полутора километрах от берега поврежден трубопровод. Серьезная авария. Море кипит: вулкан!

— Как же это случилось?

— Ума не приложу, что там произошло, под водой.

— Иди на буровую, закрывай задвижки на арматуре, — посоветовал инженер.

— Я так и решил. Буду выключать скважину. Вызывай водолазов, Павел Ильич! Здесь стихает, ветер падает. Скоро можно будет работать. На месте аварии оставляю буй.

Динамик умолк ненадолго.

Вскоре на пристани стало известно, что киржим приблизился к двадцать четвертой, но старшина не рискует швартоваться и высаживать людей. В открытом море волны бушуют вовсю. Судно может разбить о стальные ноги острова.

Главный инженер тотчас отправил второе по величине судно — моторный баркас. Во время высадки людей баркас будет держаться близ островка, чтобы прийти на подмогу, если нефтяники окажутся в беде.

На пристани собиралось все больше народу. Шторм шел на убыль, жители поселка готовились возобновить прерванную непогодой работу в море.

Появился и Теймур-даи. С минуту он стоял на берегу, всматриваясь в столпившихся у радиорубки людей, потом ступил на пристань. Вскоре он был возле Джафара.

— Глаза красные, — участливо сказал почтарь. — Ты, парень, совсем не спал?

— Какой, к черту, сон! — Джафар досадливо дернул плечом. — Посмотри, какая беда случилась…

Голоса на пристани стихли: снова заработал динамик.

— Подходим, — сообщил заведующий промыслом, — сейчас будем высаживаться. Павел Ильич, связался с водолазами?

— Никак не могу докричаться.

— Продолжай, пока не добьешься. Объясни: повреждение в районе, где труба проходит близ рифов. Ветер боковой, дует из-за камней. Поэтому у места аварии зыбь небольшая, вполне можно работать… Ну вот, баркас подошел, будем высаживаться!

— Счастливо! — крикнул главный инженер.

Переключив рацию, он стал вызывать водолазную базу.

Фируз обернулся к товарищу:

— Понял, где авария?

— У двугорбой скалы.

— Точно. До нее метров сто, я это место знаю.

— Совсем близко, — сказал Теймур-даи. — Почти рядом…

Он рассеянно обернулся. Позади стоял человек в тенниске навыпуск. Скользнув по нему взглядом, почтарь повторил:

— Совсем рядом скала…

Между тем инженер установил, наконец, связь с водолазной базой. Несколько минут разговора, и он с досадой отодвинул микрофон передатчика. Все специальные суда были заняты на срочных работах в порту. Только завтра одно из них освободится и будет направлено к месту аварии.