Искатель, 1963 № 01 - [19]

В зоне уничтожения оказались два транспортера. Того, что замыкал колонну, вообще не удалось найти. Его останки были погребены под десятиметровым слоем обломков. Другой попробовал уйти. Он был у лее вне русла лавины, на горном, уцелевшем участке дороги, но огромная глыба, перелетев через сохранившуюся противолавинную стену, врезалась в него и смела в трехсотметровую пропасть. Водитель транспортера успел открыть люк и вывалиться на катящиеся вниз камни. Он один пережил своих товарищей — впрочем, всего на несколько часов. Но эти несколько часов стали адом для остальных. Роже, канадский француз, не потерял сознания, а может, пришел в себя сразу после катастрофы и из глубины белой тучи, накрывшей дно кратера, взывал о помощи. Его радиоприемник сломался, но передатчик действовал. Найти его было невозмояшо. Из-за многократного изменения пути радиоволн, отраженных от каменных глыб, — а они были величиной с дом, и люди двигались в лабиринте, залитом молочно-белой пылью, как в развалинах города, — все попытки запеленговать его оказались безуспешными. Через час из-под Солнечных Ворот начался второй камнепад, и поиски пришлось прервать. Эта лавина была небольшой, но она могла быть предвестницей новых обвалов. Приходилось ждать, а голос Роже слышался по-прежнему, особенно хорошо наверху, на самой Станции; каменный котел, в котором она стояла, служил чем-то вроде направленной антенны. Через три часа прибыли русские с Циолковского и ушли в пылевую тучу на гусеничных танках. На движущемся склоне танки вставали на дыбы и грозили перевернуться. Там, где они не могли пройти, цепи спасателей трижды прочесали колеблющуюся территорию обвала. Один из спасателей свалился в трещину, и только немедленная доставка в Циолковский и безотлагательная медицинская помощь вернули его к жизни. Но и после этого никтс не вышел из пылевой тучи, потому что оттуда звучал слабеющий голос Роже.

Через шесть часов после катастрофы Роже умолк. Он еще жил. Это было известно. В каждом скафандре, кроме радио, находился миниатюрный автоматический передатчик, соединенный с кислородным аппаратом. Каждый вдох и выдох, принесенный электромагнитными волнами, регистрировался на Станции специальным индикатором, похожим на магический глаз. Его мерцание походило на мерные взмахи крыльев зеленого мотылька. И это фосфоресцирующее движение показывало, что потерявший сознание, умирающий Роже все еще дышит; пульсация становилась все медленнее. Никто не уходил с радиостанции, сгрудившиеся в ней люди бессильно ждали, когда он умрет.

Роже дышал еще два часа. Потом зеленый «мотылек» в магическом глазе заметался, съежился и перестал двигаться. Раздробленное, застывшее, как камень, тело нашли только через тридцать часов. Он был так искалечен, что с него даже не сняли скафандр, а так и похоронили в этой полураздавленной металлической оболочке, как в гробу.

Потом проложили новую дорогу, ту скальную тропку, по которой пришел на Станцию Пиркс. Канадцы собирались покинуть Станцию, но их упрямые английские коллеги решили проблему доставки запасов способом, который впервые предложили на Земле, во время штурма Эвереста. Тогда его отклонили как нереальный. Он оказался реальным только на Луне.

Эхо катастрофы облетело всю Землю в бесчисленных, иногда совершенно противоречивых версиях. Наконец шум утих. Трагедия стала частью хроник о борьбе с лунными пустынями. На Станции сменялись астрофизики. Так прошло шесть лунных дней и ночей. И когда уже казалось, что это недавно подвергшееся такому испытанию место не создаст больше никакой сенсации, неожиданно радио Менделеева не ответило на вызов Циолковского.

И снова на спасение, вернее, на разведку причины непонятного молчания Станции отправилась команда с Циолковского.

Прибыла ракета, она села у основания большого языка лавины под вершиной Орла.

До купола Станции добрались, когда почти весь кратер еще заливала не освещенная ни одним солнечным лучом непроглядная тьма. Только стальной колпак у вершины искрился под горизонтальными лучами. Наружная дверь широко распахнута. Под ней, у основания лестницьц лежал Саваж в такой позе, словно сполз со ступенек. Причиной гибели было удушение — панцирное стекло шлема треснуло.

Позднее на внутренней поверхности его рукавиц обнаружили малозаметные следы скальной пыли, как будто он вернулся с восхождения. Но эти следы могли быть старыми. Другого канадца, Шалье, удалось найти только после систематического осмотра окрестных ущелий и трещин. Спасатели, опустившись на трехсотметровых тросах, подняли его тело со дна пропасти под Солнечными Воротами. Он лежал в нескольких десятках шагов от того места, где погиб и был похоронен Роже.

На место происшествия прибыла смешанная англо-канадская комиссия.

Попытки отыскать причину несчастного случая оказались совершенно безуспешными. Никто даже не мог предложить мало-мальски правдоподобной гипотезы.

Часы Шалье стояли на двенадцати, но было неизвестно, разбился ли он в полночь или в полдень. Часы Саважа показывали два. Тщательное исследование (а все исследовалось так тщательно, как только позволяли человеческие возможности) показало, что пружина развернулась до конца. То есть, по всей вероятности, часы Саважа встали не в момент его смерти, а шли еще некоторое время.