Искатель. 1961-1991. Выпуск 1 - [60]
– Этот город меня совсем достал. Никаких денег не хватит. Богатым здесь раздолье, а так… Я с машиной. – Он снова глянул на нее. – Вообще-то я собирался в Джексонвилл. У меня там приятель. Обещал помочь с работой. – Еще один мимолетный взгляд на ее грудь. – Прокатиться не желаешь? Вдвоем веселее.
Колебаться она не стала:
– Можно.
Он заметно раскрепостился и снова стал шарить пальцами в бороде.
– Ну и порядок. Где твои вещички? Давай я подгоню машину и погрузимся.
Теперь настал ее черед приглядеться к нему повнимательней. Лицо худосочное, какое-то вялое, в глазах – ни живинки. Он смотрел на свои худые, костистые руки, лежавшие на коленях. Она вдруг засомневалась. А что если он – сексуальный маньяк? Поразмышляв секунду-другую, она мысленно пожала плечами. Сексуальный маньяк опасен, если сопротивляться… а если нет… Но из Парадиз-Сити надо уезжать. Хотя бы в Джексонвилл – какая разница?
– У меня ничего нет, – призналась она. – Ни денег… ни шмоток… вся тут.
– Ну, кое-что у тебя есть… как у всех девушек. – Он поднялся. – Тогда поехали.
Молча они прошагали вдоль стены гавани и вышли к автостоянке. Он подвел ее к старенькой, местами проржавевшей «ТР-4».
Когда они сели в машину, он сказал, не поворачивая головы:
– Я бы хотел переспать с тобой… ты как… не против?
Она знала, что этот вопрос неизбежен… представила себя в объятиях этого унылого недоноска и внутренне содрогнулась.
– А деньги у тебя есть? – спросила она.
Он искоса глянул на нее, потом отвернулся.
– При чем тут деньги? – спросил он тупо.
– Значит, причем.
Тут она поймала свое отражение в лобовом стекле и поморщилась.
Господи! Ну и видок у нее… а волосы!
Она открыла сумочку, чтобы достать расческу – и вдруг замерла, сердце ее подскочило. В сумочке лежал коричневый конверт из плотной бумаги… конверт, который она взяла в аэропорте. Ведь авария произошла почти сразу, она даже не успела положить его к другим конвертам в перчаточный бокс и начисто о нем забыла.
Она быстро захлопнула сумочку.
Пятьсот долларов!
Недоносок никак не мог завести машину, нажимал на стартер, да все без толку, и что-то бормотал себе под нос.
Она свободна! Как ястреб! И не надо терпеть этого недоноска, не будет он, постанывая и кряхтя, извиваться на ней!
Пятьсот долларов!
Она открыла дверку машины и вышла.
– Эй! – Он уставился на нее, а она уже хлопнула дверцей. – Ты куда?
– Куда угодно, лишь бы не с тобой, – отрезала она и пошла прочь.
Чуть позже она снова уселась на каменную скамью в конце гавани. Над ней снова кружил ястреб. Дрожащими, нетерпеливыми пальцами она открыла конверт.
Денег в конверте не было.
По крайней мере, один из богатеев оказался не робкого десятка.
На дорогой рельефной бумаге клуба «пятьдесят» твердым и решительным почерком было написано:
«Катись к черту».
Перевод М. Загот
Чарльз Вильямс
ДОЛГАЯ ВОСКРЕСНАЯ НОЧЬ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Все началось пятого января. Утро я провел на охоте и у себя в конторе по продаже недвижимости на Клебурн-стрит появился только в час дня.
Мой офис как две капли воды похож на любой другой в нашем городе: витрина с объявлениями, унылые фикусы в кадках, несколько дешевых кресел, письменный стол, заваленный проспектами, и, как полагается в каждом деловом организме, — главный нервный узел: комнатушка с телефоном, пишущей машинкой и тридцатилетней девицей, которая всегда знает, где отыскать любую, даже самую пустяковую, бумажонку. Секретаршу зовут Барбара Райан. У нее медно-рыжие, вечно немного всклоченные волосы, красивый рот, спокойные голубые глаза, которые глядят на мир понимающе и холодно.
В ту минуту, когда я вошел в контору, Барбара говорила по телефону.
Увидев меня, она тут же поспешила избавиться от собеседника:
— Одну минуту, пожалуйста. Вот как раз мистер Варрен. — И уже шепотом добавила: — По междугородному.
Звонила, наверное, Фрэнс, чтобы предупредить о своем возвращении. Я пытался связаться с нею раза два накануне вечером, но моя женушка, очевидно, еще не вернулась в отель.
— Спасибо. — Я прикрыл дверь в комнату секретарши и снял трубку параллельного телефона.
— Алло?
Это действительно была Фрэнс.
— Джон! — Ее раздраженный голос не предвещал ничего хорошего. — Ну что за манера рявкать в трубку? Разве твоя секретарша не предупредила, кто звонит?
— Извини, моя прелесть! Вчера вечером я тебе несколько раз звонил…
— Да, знаю! — нетерпеливо перебила она. — Но после концерта у Дикинсонов мы выдумали прошвырнуться по кабакам, и меня привезли в гостиницу только в три утра. Не правда ли, звонить тебе было уже поздновато. Или рановато. Твоя прелесть только что проснулась, нежится еще в постели. Даже кофе не пила…
Мысленно я представил ее черные локоны на кружевной подушке, темно-серые глаза на прекрасном точеном лице, длинные сильные ноги…
— В котором часу выезжаешь, дорогая? Вещи, надеюсь, уложить недолго? — Мне так не терпелось увидеть ее рядом.
— Ты знаешь, милый, я хочу остаться здесь до воскресенья. Поэтому и звоню.
— Что?! — подскочил я от изумления.
— Понимаешь, Дикинсоны пригласили меня сегодня на ужин. А завтра у них званый коктейль…
— Но помилуй, прелесть моя! Уже неделя, как ты уехала!
— Право, Джон, нельзя быть таким нехорошим! Я задержусь всего на два дня, не больше. Клянусь! К тому же мой милый собирался поохотиться на уток, а?
