Ищущий убежища - [48]

– Вы правы, именно для этого мы и приехали, хотя, насколько мне известно, сэр Арнульф серьезно болен.

Мужчина с черной бородой печально кивнул головой.

– К сожалению, это так, – произнес он тихо, – и вряд ли поправится.

Он бросил быстрый взгляд в сторону оконных амбразур, словно желая убедиться, что пессимизм его слов не достигает верхних покоев.

– Я – сэр Джон де Вулф из Эксетера, королевский коронер графства, а это мой офицер Гвин из Полруана. Могу я осведомиться, кто вы?

Мужчина тут же изобразил почтение, и в то же время в его облике появилась едва заметная неприязнь. Прибытие двух старших офицеров закона вряд ли может дать повод для радости, а эти новые коронеры, по слухам, только и делают, что развозят по городам и весям плохие вести.

– Я – Болдуин из Бира, сквайр Гервеза де Бонвилля, второго сына лорда, на которого после болезни отца выпали бремя и почетный долг управления имением Питер-Тейви. Могу я узнать, в чем цель вашего приезда?

Джон стянул с рук тяжелые перчатки и засунул их под перевязь для меча.

– Дело, из-за которого мы приехали, весьма серьезно и имеет личный характер, поэтому я немедленно хотел бы обсудить его с членами семьи де Бонвилль.

Болдуин мгновение помедлил, как будто не привык, чтобы его обходили стороной в вопросах, касающихся семьи де Бонвилль, однако не терпящий возражений тон и суровый вид стоящего перед ним человека со всей очевидностью говорили, что вопрос не подлежит обсуждению. Отступив в сторону, он жестом пригласил их в дом:

– Прошу вас, проходите внутрь и примите наше угощение. Гервез сейчас с отцом, вместе с младшим братом Мартином. Я без промедления доложу им о вашем прибытии.

Они вошли в холл, со вкусом выстроенное помещение, занимавшее более половины всего здания. Холл был почти пуст, если не считать пары слуг, убиравших со стола остатки утренней трапезы. Джона и Гвина усадили за стол, на котором через минуту появились мясо, хлеб и эль. Темноволосый Болдуин, имя которого свидетельствовало о том, что он был родом из селения Бир в дорсетском краю графства, скрылся за занавешенной дверью, ведущей в смежные покои.

Гвин с волчьим аппетитом набросился на мясо, но Джон лишь из вежливости отщипнул несколько кусочков: они позавтракали в аббатстве всего пару часов назад.

– Для сквайра молодого де Бонвилля Болдуин выглядит слишком уж самоуверенным. Может, он еще и стюард при старом лорде?

Занавеска раздвинулась, и в дверном проеме показались двое молодых мужчин, за которыми следовал Болдуин. Джон поразился их сходству с вайдкоумским покойником: оба светловолосые, с длинными носами. На них тоже была одежда для верховой езды и охоты, и прибытие коронера графства их, похоже, совершенно не обрадовало, а скорее встревожило. Джон и братья де Бонвилль неловко раскланялись, а Болдуин и Гвин отступили в тень.

Последовало короткое представление. Джон догадался, что разница в возрасте между братьями невелика, всего лишь в несколько лет, и обоим нет еще и тридцати. Мартин имел благочестивую внешность, свойственную монахам нищенствующего ордена или каноникам; казалось, он лишь наполовину осознает мир и воспринимает то, что происходит вокруг него. Гервез, волосы которого были чуть светлее, чем у брата, выглядел более живым и деловитым; без сомнения, в отсутствие старшего брата и при прикованном к постели отце он успешно справлялся с обязанностями по управлению поместьями. Он и повел разговор.

– Я – средний сын сэра Арнульфа, сэр Джон. Мой старший брат Хьюберт уехал в Крестовый поход.

Коронер уважительно кивнул:

– Он-то и является причиной нашего приезда. Прежде всего, я хотел бы поговорить с вашим отцом – или же из-за болезни разговор невозможен?

Приятное лицо Гервеза исказилось в гримасе печали.

– С тех пор, как прошлым летом его разбил удар, у него парализованы правая рука и нога, он не может говорить и не способен управлять своим организмом. Правда, иногда кажется, что он понимает, о чем мы ему говорим.

– Его состояние сильно меняется день ото дня, – вмешался младший брат. – Оно непредсказуемо, однако иногда он кивает или качает головой.

Джон переводил взгляд с одного брата на другого.

– Мне кажется, я должен сначала хотя бы попытаться поговорить с ним – по крайней мере, в знак уважения к главе семьи.

Гервез де Бонвилль был больше не в состоянии сдерживать тревогу:

– Сэр Джон, умоляю вас, скажите, в чем дело. Мой отец болен, почти при смерти, и я бы предпочел избавить его от лишних волнений, которые вы, возможно, привезли с собой.

Джон почти покровительственным движением положил руку на плечо молодого человека:

– Ваш отец имеет право на то, чтобы я хотя бы попытался сообщить ему о серьезнейшем деле, которое касается его старшего сына.

Братья де Бонвилль обменялись испуганными взглядами, затем оба уставились на коронера.

– Что он натворил в этот раз? Он всегда отличался несдержанностью и горячностью, – воскликнул Мартин.

Джон сделал мысленную пометку, чтобы подумать об услышанном позже, потом взял обоих братьев под локоть и повел к двери во внутренние покои.

– Если он так плох, как вы говорите, я не стану его беспокоить, но прежде я должен взглянуть на него своими глазами, это мой долг, и я его исполню.