Ищущий битву - [6]

Честно говоря, время от времени я тоже задавался подобными вопросами, но, в конце концов, попав сюда, мы сами становимся частью этого мира и задачи решаем для этого мира естественные и понятные, более того, принятым в этом мире способом. А то, что ставятся они в стенах нашей странной конторы, – так это, пожалуйте, обратитесь к разработчикам хроно-полиорбической теории цивилизации, а не к нам – исполнителям. Как говорит старина Зеф: «Есть такая работа – делать историю».

– А, черт! Монаха нам в начале дороги не хватало! – прервал мои размышления Рейнар из Гайрена, моментально забывая о тягостных метаниях своей загадочной души.

Далеко впереди, ярдах где-то в ста, дорога расходилась в разные стороны. Вросший в землю покосившийся крест, одиноко высившийся у развилки, напоминал путникам о необходимости помянуть Господа с благодарностью на путях своих. У подножия креста, погруженный, видимо, в благочестивые размышления, сидел человек в одеянии цистерианца.

– Мир тебе, святой отец, – приветствовал я.

– И вам мир, добрые путники. Куда путь держите?

Говоривший едва ли перешагнул двадцатилетний рубеж. «Послушник из какого-нибудь ближнего монастыря», – подумал я.

– Дружище, какая из этих дорог ведет в Рейхенбах?

– Ройхенбах, – поправил юноша, – вот эта. Через три лиги увидите Кадельсдорфский монастырь, оттуда дорога повернет налево, до берега Везера еще пару лиг, а там и сами увидите.

– Благодарим вас, отче. Быть может, проводить вас до аббатства? Дорога неспокойна.

– Что мне опасности, угрожающие бренному телу моему? Сказано ибо: «Вы не заточены в свои тела, и вас не удержат дома и поля. Все, что есть Вы, обитает над горами и странствует с ветром. Это не тварь, что выползает на солнце погреться или роет ходы во тьме, чтобы укрыться от опасности. Но нечто свободное, дух, который объемлет земли и движется в эфире».

От неожиданности я нервно дернул поводья:

– Святой отец цитирует Мудрого Джебрэна?

Брови послушника поползли вверх.

– Господин рыцарь читал труды отца левантийской премудрости?

– Это не странно. Я многие месяцы провел в местах, где строки Пророка у всех на устах. Но услышать Джебрэна здесь?

– Если угодно вашей милости, я смиренный послушник обители святого Салюстия в Мюнстере, где состою писарем при канцелярии его преосвященства епископа Арнульфа. Трудами святых отцов я обучен каллиграфии, языку алеманов и франков, а также латыни, греческому и арамейскому, левантийскому наречию и той дикой смеси саксонского, романского и валлийского наречий, на которой говорят по ту сторону пролива. Храни их Господь. По повелению его преосвященства я переводил множество рукописей, привезенных из знаменитой Александрийской библиотеки. Так по малости своей и я отхлебнул толику премудрости из чаши предвечного знания.

– Что же делает светило учености в здешних лесах? – вмешался в наш разговор дотоле молчавший Лис.

– Господин епископ изволил направить меня с письмом в Кадельсдорфское аббатство…

– Что ж, у него гонца конного не нашлось?

– Нет, почему? Но после того, как настоятель, отец Гонорий, умер, упокой Всевышний его душу, его преосвященство сомневается, остался ли кто-нибудь в аббатстве, разбирающий латинские письмена.

– Ничего себе почта, – усмехнулся Рейнар, – сам пишешь, сам относишь, сам читаешь.

– Сейчас обратно в Мюнстер?

– Ах, господин рыцарь, если бы вы знали, как не хочется мне туда возвращаться. Всю жизнь свою я мечтал странствовать, наблюдая разные земли и изучая нравы народов, о коих только читал, и тех, о коих еще никто не написал ни строки. Но с детских лет я воспитывался у святых отцов, я не знаю мира, у меня нет ни дома, ни семьи, нет даже медного гроша, чтобы заказать похлебку в придорожной корчме. Я живу милостыней и не ведаю иной жизни. В тот час, когда вы застали меня, я молил Господа открыть мне пути моего предназначения.

– Скажи проще, – подвел итоги Лис. – К монахам возвращаться неохота, а денег нет.

Обескураженный столь циничным выводом, экзальтированный юноша запнулся на полуслове и беспомощно посмотрел на меня, как бы ища понимания и защиты.

– Прости моего друга, он груб, но все же говорит временами дельные вещи. Твоя душа принадлежит миру, а не матери нашей церкви. Да, в миру не обойтись без денег. Увы, мой друг. – Я скорчил подобающую случаю рожу.

– Что ты втираешь, – пробормотал Лис, – послушал бы ты себя, что ты несешь!

– Что ж, ступай в мир! – закончил я свой страстный монолог, удовлетворенно глядя, как умиротворенный покой отражается на лице юнца. – Рейнар, погляди, есть ли что-нибудь пристойное для такого молодца?

– Пристойное? Пожелание доброго пути. – Лис был явно не в духе. Что, впрочем, случалось с ним всегда при необходимости расставаться с деньгами.

– А из одежды?

– Он и так одет, не голый же…

– Эту одежду я у него покупаю! – Я стойко держал патетическую ноту.

– Что ты делаешь?

– Покупаю. Эту сутану, вервие, чернильницу, набор перьев и все прочее, что может найтись. Как ты думаешь, пяти серебряных монет хватит?

При этих словах Лис едва не вывалился из седла.

– Капитан, скажи, пожалуйста, что я ослышался. Все это тряпье и все эти финтифлюшки стоят три медяка вкупе с благословением. Если ты намерен подобным образом заботиться о развитии здешнего просвещения, то бюджета Института надолго не хватит.