Ищу страну Синегорию - [9]
Меня вывели из забытья приглушенные голоса в коридоре. В старости поневоле становишься любопытным: жизнь не оставляет ничего, кроме роли наблюдателя.
Я встала и выглянула в коридор. Дима привалился к выходным дверям, неловко держа рюкзак. К его плечу кокетливо и нарочно беспомощно прижалась Римма.
А перед ними стояла Майка. Растрепанная, в кое-как накинутом халате и все-таки непонятно неожиданно красивая. Она смотрела только на Диму, словно и не было здесь никого.
— Ты никуда не уйдешь! Я люблю тебя, люблю, понимаешь!
Наверное, ей казалось, что этим словом выражено все. И это все так огромно, что через него не перешагнешь.
— Как это глупо! Димка, скажи ты ей, наконец, ведь соседи проснутся! — Голос у Риммы дрожал от злости.
Дима швырнул рюкзак на пол, порывисто закрыл лицо руками.
— Майка, я прошу, уйди, я не могу так больше! Все равно у нас ничего не получится. Я погибший человек, а ты…
— Неправда! Все получится! Дима! Да ты не слушаешь! Дима! — Она с отчаянием прижалась к нему замерла.
— Все ясно. Своевременное раскаяние и — налицо советская семья! С меня хватит, я ухожу.
Римма решительно двинулась к двери.
Дима заглянул Майке в глаза и, съежившись как от невыносимой боли, сбросил с плеч ее руки, шагнул за дверь, в настороженную темноту.
— Римка! Подожди, я с тобой!
На пороге обернулся:
— Прости, Майча. Ты хорошая… Но… Не могу… Поздно…
Отчаянной скороговоркой прочастили по лестнице шаги. Следом за другими — четкими, слишком спокойными. Стало тихо. Тогда я вышла из комнаты.
Майка стояла у косяка. В открытую дверь вползал мороз. Но она не чувствовала холода. Она ждала.
Я подошла к ней, взяла за руку:
— Так нельзя, Майя. Идем.
Она не обернулась. Молча вырвала руку. Слушала.
Внизу по улице шли люди. Эхо лестничного пролета доносило их шаги. Не нужные, не те…
Майка ждала. И наконец где-то очень далеко возникли еще одни шаги. Торопливая, спотыкающаяся походка. Все ближе, ближе, Майка вздрогнула и всем телом подалась навстречу.
Я повернулась и тихонько ушла к себе.
Солдат
Автобус был трассовский. Он каждый день проходил сотни километров от поселка к поселку но главной колымской трассе, видел всякое, ко всему привык. Его пыльные, в ссадинах бока пахли романтикой. В суматохе посадки он один оставался спокойным. Внутри все смешалось:
— Товарищи! Учтите, я буду жаловаться!
— А, видел я такую в гробу в белых тапочках! Почему в белых тапочках? — подумал Николай. — Чепуха какая-то.
Следом за остальными он прошел в конец автобуса к шаткому сооружению из ящиков, тюков и чемоданов. Посмотрел на свой ладный, окованный по углам сундучок и… одним движением развалил всю кучу. Черт окаянный! Что тебе повылазило?! Николай молча и сноровисто заново укладывал вещи. Сколько раз на маршах в любую погоду приходилось ему следить за хозяйством роты, и ничего никогда не портилось и не пропадало.
«Вещь, она глаз любит да ласку», — говорил отец. Это Николай помнил…
В глухой костромской деревушке вещи служили многим поколениям. К ним привыкали, как к людям, и Николаю всегда делалось не по себе, когда на его глазах что-то ломали.
Кто-то осторожно тронул его сзади за плечо:
— Простите, вы не поставите заодно и мой чемодан?
Маленькая девушка в коротком пальто, лыжных брюках и пушистой шапочке с кисточкой на конце. Глаза испуганные, блестящие, на щеках — ямочки.
Николай поставил сверху ее новенький, ничем не обшитый чемодан. Углы у него уже успели обиться. Белоручка, пуговицы, поди, пришить не умеет…
Все уже успокоились, разместились. На лицах большинства было то отсутствующее выражение, которое появляется только перед отправлением в дальний путь.
И тут в автобус вскочил еще один пассажир. Локтями и плечами освободил себе место. Синие глаза в дремучих ресницах, улыбчивый рот:
— Девушки! Неужели для бедного пилигрима не найдется одного сантиметра жизненного пространства? — Приложил руку к сердцу и даже покачнулся: — Что я вижу? Такая мордочка — и этот автобус? Девушка, да вас режиссеры на съемках ждут! А вот сумочку вашу можно переместить, правда? Видите, как хорошо, — и мне место нашлось!
Весельчак уселся прямо перед Николаем, рядом с девушкой в пушистой шапочке. Автобус тронулся.
Перебивая надсадный рев застывшего мотора, лезли в уши слова незнакомца. Как назло, голос у него громкий, четкий:
— Да, я видите ли, старый колымчанин. То есть не по годам, конечно, — по стажу пребывания на этой планете. А вообще-то я такой же гражданин вселенной, как многие. Даже профессию имею — техник-строитель… Еду на Береговой. Ах, и вы туда же? Учительница? Определенно мне везет — такая попутчица нашлась!
И мне на Береговой. Хорошо это или плохо, что с ними по пути? — Николай отвернулся и стал смотреть в окно. Новый край, новые люди. Здесь — жить. Ведь как упрашивали родные: «Вернешься из армии — живи у нас. Дом — полная чаша: корова, свиньи, овцы… Невесту найдем…»
А вот не захотел.
«Вещи береги, в них — сила», — говорил отец.
«Не человек для вещи — вещь для человека», — толковала мать. И, видно, глубже запали в душу ее слова.
Но что ждет его на чужбине?
Все непривычно. Исчезла даль. Дорогу с обеих сторон плотно стиснули крутые бока сопок в пестрых цыганских лохмотьях осеннего наряда.
Это повесть о северном городе Синегорске, о людях, обживающих суровый, неподатливый край, о большой человеческой мечте, о дружбе и любви.
Повесть рассказывает о вступлении подростка в юность, о горестях и радостях, которые окружают его за порогом детства. Действие повести происходит на Колыме в наши дни.
Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.
Каждый человек хранит в памяти особенный день, когда ему впервые открылась красота земли. Бывает это у всех по-разному: у кого в детстве, а у кого и седина успеет пробиться, прежде чем этот день наступят… Но все равно в свой час он придет. Мне было совсем немного лет, и жила я в тихом приволжском городке, когда в мою жизнь пришел Вечер первого снега, и мир, который до этого существовал словно бы вне меня, вдруг приблизился и наполнился красками, светом и радостью. И с тех пор я смотрю на людей иными глазами, как бы спрашивая, а был ли такой вечер в их жизни? В своей книге я решила рассказать о северном крае, чью красоту увидеть и понять нелегко.
В свою новую книгу писательница Ольга Гуссаковская, автор уже известной читателю повести «Ищу страну Синегорию», включила повесть «О чем разговаривают рыбы», «Повесть о последней ненайденной земле» и цикл небольших поэтических рассказов.Все эти произведения исполнены глубоких раздумий о сложных человеческих судьбах и отношениях, проникнутых любовью к людям, верой в них.Написана книга образным и выразительным языком.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.