Ищу квартиру на Арбате - [3]

«Приедет она все-таки или нет? А не приедет – и черт с ней!» – в сотый раз говорил Семен сам себе, и на этом «черт с ней» утыкался лицом в подушку, как маленький мальчик, которого только что обидел самый дорогой человек на свете – мама, и горе его бескрайне и неизбывно.

Хуже всего, когда в такие минуты его заставала жена, разумеется, списывавшая старческую слезливость мужа на болезнь и неминуемую, как он знал, кончину.

Вся его власть, деньги, бизнес, увлечения рассыпались в прах перед лицом болезни. Теперь он с горькой усмешкой перекатывал сухими губами такие некогда общие слова «в могилу не унесешь». А что можно унести с собой в могилу? Катино прощание и прощение. Если приедет.

* * *

В зоне паспортного контроля Шереметьево-2 Катя растерянно стояла перед табло. Она всегда путалась в аэропортах и на вокзалах: мнительно перечитывала указатели, таблички и даже переспрашивала у последнего стоящего в очереди на регистрацию, куда он летит, чтобы не ошибиться рейсом. Электронной регистрации она тоже не доверяла, хоть и путешествовала часто – одна или с Соней. Мама, как всегда, предпочитала держаться особняком и летала отдыхать одна – в скучные и строгие европейские пансионаты и санатории, притом чем скучнее и строже, тем лучше. Катя давно поняла, что навязывать ей свое общество бессмысленно, и только оплачивала путевки как примерная и любящая дочь.

Она с тоской подумала о Соне. В этот раз на душе было тревожно, очень не хотелось оставлять ее одну: «Хорошо, что мама с бабушкой за ней присмотрят. Не забыть бы про мамину записку!»

Узнав, что Катя срочно летит в Израиль, мама даже не поинтересовалась придуманной ею наспех командировкой, зато быстро распорядилась заехать к ней по дороге в аэропорт и взять записку и отнести ее к Стене Плача.

Молодой пограничник в зеленой рубашке, не здороваясь, взял паспорт и долго изучал его, молча вскидывая глаза на Катю.

– Что-то не так? – не выдержала она.

– Дата рождения.

– Там же написано.

– Отвечайте на вопрос. Вы границу пересекаете.

Она ответила четко, как отвечала в студенчестве на экзамене по экономике.

– Ждите. Сейчас старшего позову.

– Молодой человек, посмотрите, на фотографии у меня очки и волосы распущены, а сейчас без очков и с хвостом, – Катя сняла резинку. Волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам. Сейчас, ранним утром и без косметики она действительно не выглядела на свои 42 года. Ей можно было дать не больше 30.

– Точно, Вы! – напряжение спало с лица пограничника, он смачно стукнул печатью и даже пожелал счастливого пути.

Все четыре часа полета она не сомкнула глаз, хотя, разбуженная посреди ночи тревожным звонком, намеревалась вздремнуть в самолете. Но как только закрывала глаза, она видела Семена, который представлялся ей могучей, исполинской фигурой, вдвое больше того Семена, которого она хорошо помнила.

Настоящий Семен и сам был не мал ростом. Широкоплеч и коренаст, весь в отца, которого Катя видела на фотографии. Мать его, черноволосая, кудрявая и смуглая, смотрелась девочкой на фоне этого мужичины. От нее Семен унаследовал живость ума и другие невидимые глазу качества, которые вознесли его на вершину успеха. Разумеется, вместе с такой же невидимой стороннему глазу помощью номенклатурного тестя, бывшего, по сути, главным приданым его жены Ларисы.

Думать про соперницу Кате не хотелось, поэтому мысли ее плавно перетекли к работе. Что как не работа – единственное утешение и спасение одиноких женщин, верный спутник и друг, который никогда не предаст и поможет материально? Тем более, для Кати работа была не просто рутинным исполнением постылых, скучных обязанностей, у нее был свой бизнес. Личный и успешный бизнес, в котором она была никакой не Катей, а владелицей собственного агентства недвижимости «Фостер» – Екатериной Суворовой. Мадам Суворофф для иностранцев, которые часто обращались в одно из первых в Москве агентств недвижимости.

Когда Катя работала, ее охватывал охотничий азарт. Она непременно хотела отыскать именно то, что нужно клиентам. И когда ей это удавалось, она чувствовала глубокое удовлетворение. На любой, даже самый абсурдный запрос клиента тут же предлагались варианты ответов, и в первой десятке поисковой выдачи можно было отыскать то, что хоть отчасти могло пойти в дело. Почти двадцать лет в бизнесе отняли у нее способность удивляться и взамен принесли более полезное – умение удивлять. И Екатерина Суворова удивляла тем, что находила идеально отвечающие всем требованиям клиентов квартиры за считанные дни, превращала десятилетиями царящую в них разруху в безупречный ремонт, а все препятствия и отягощения устраняла безвозвратно – словом, творила и созидала жилищное счастье в центре Москвы, где одни хотели сдать жилье подороже, другие – арендовать повыгоднее.

Клиенты ее агентства оставались настолько довольны сервисом, что не было ни одной сделки, после которой Катю не отвели бы в один из лучших ресторанов Москвы. Самой же высшей благодарностью она считала приглашение в гости в новую квартиру. Однажды, на заре девяностых, жена генерального директора крупнейшей международной корпорации, открывшей представительство в России, француженка по происхождению, приготовила в ее честь шатобриан. Катя тогда даже не знала, что это название мясного блюда, а когда узнала, не могла поверить, что она ест полусырое мясо. Но больше всего ее поразил фруктовый салат, в который хозяйка дома положила свежую малину, купленную в Irish House на Новом Арбате, потому что больше нигде в Москве малины купить было нельзя, а дольки мандарина француженка собственноручно очистила от тоненьких прожилок.