Ищите и найдете - [38]

— Драйпеговой! — подсказал Герье, видя, что граф затрудняется произнести эту фамилию.

— Ну, да! Все равно, как вы ее называете. Ее появление здесь — одна из тех ловушек, которые ставятся нам на каждом шагу. Она достала рекомендательные письма от преданных в Петербурге королю лиц и явилась сюда с предложением своих услуг, хотя бы для передачи в Петербург писем, которые неудобно доверить почте. Расчет понятен: авось ей доверят что-нибудь, могущее не понравиться императору Павлу, и тогда ее дело будет сделано. Она и не подозревает, что сама же в своих рекомендательных письмах привезла шифр, который раскрывает весь план ее или, вернее, людей, пославших ее.

— Так что если вы осведомлены уже обо всем, то, по всей вероятности, она не будет допущена к королю?

— Это было бы самое простое, но, к сожалению, два других рекомендательных письма — от таких лиц, желание которых нам нужно исполнить, чтобы не раздражить их отказом лицу, снабженному их рекомендацией. Я доложу королю, и король примет ее в аудиенции.

— Значит, я так и могу передать ей это?

— Да, прошу вас, передайте! Вы напишите мне адрес, по которому можно будет послать приглашение с извещением, когда у короля будет прием. Вы по-немецки пишете?

— Пишу! — ответил доктор Герье.

— Так вот, пожалуйста! Напишите немецкими буквами, где живет эта госпожа! — и граф передал доктору листик синей с золотым обрезом бумаги и перо.

XLIV

Когда граф передал доктору перо и бумагу, он отодвинул в сторону безделушки, стоявшие на том конце, у которого сидел Герье, чтобы тому было удобнее писать.

При этом случайно к доктору повернулась одна из рамок с миниатюрой, и доктор, уже принявшийся было выводить немецкие буквы и мельком взглянувший на миниатюру, так и остановился с пером в руках, во все глаза уставившись на маленький портрет. На нем было изображено личико девочки-подростка, в котором легко было узнать ту молодую девушку, которую Герье видел в Петербурге.

Это была, несомненно, она, потому что, как был уверен Герье, такой красоте, как ее, повториться нельзя! На портрете лицо было лет на семь или восемь моложе, но те же глаза, те же черты лица и даже то же детски-испуганное выражение, сохраненное ею до сих пор.

Граф думал, что доктор остановился, потому что вспоминает начертание какой-нибудь немецкой буквы, и не сразу заметил, что тот просто уставился на миниатюру и вовсе забыл, что должен писать адрес Драйпеговой.

— Что с вами? — спросил граф наконец, удивленный оцепенением доктора.

Тот, однако, не расслышал его вопрос, и графу пришлось еще раз повторить:

— Да что с вами?

— Да ведь это она! — проговорил наконец Герье, указывая на миниатюру.

— Кто "она"?

— Не знаю.

Граф повернул к себе миниатюру, взглянул на нее, поглядел на доктора и подал ему портрет.

— Вам знакомо это лицо?

— Да, знакомо.

— Вы не ошибаетесь?

— О, нет! Разве можно забыть это лицо тому, кто хоть раз его видел!

— А вы его видели?

— Да.

— Где? Когда?

— Во время опытов, о которых я вам говорил, она была прозрачная, воздушная…

— Во время опытов! — вздохнул граф. — Значит, вы видели только ее просветленное тело, не живое, то есть то, которое мы называем живым на земле?

— Нет, я видел ее и живую.

— Живую?

— Да.

— Такою, как она изображена тут?

— Нет, здесь она — подросток, а я видел ее девушкой, на вид лет двадцати.

— Да, так это и должно быть. Да нет, впрочем, это невозможно! Тут, очевидно, какое-нибудь недоразумение, простое сходство…

— Простого сходства не может быть, уверяю вас!

— Не уверяйте, вы не знаете, что вы делаете, или, напротив, говорите: вы сказали, что вы не знаете, кто она, значит, вы видели ее мельком?

— Не совсем, я даже вам больше скажу: ради нее я приехал сюда, в Митаву.

— Как ради нее?

— Да, я был уверен, что мне именно ее придется сопровождать сюда, а не госпожу Драйпегову. Я принимал эту девушку за дочь одного господина в Петербурге, который оказался отцом госпожи Драйпеговой. Увидев эту девушку, я невольно стал искать ее встречи вновь и в этом отношении меня подвинули слова, сказанные мне при известном мистическом настроении, вызванном необычайною обстановкой…

— Эти слова?

— "Ищите и найдете".

— И вы стали искать?

— Да.

— Эту самую девушку?

— Да.

— И я слышал те же слова про эту именно девушку, портрет которой вы держите в руках. И мне было сказано: "Ищите и найдете". С тех пор прошло много времени, я искал, желал, но до сей минуты все искания мои были напрасны.

Доктор Герье поглядел на графа и не мог не поразиться страшной переменой, происшедшей в нем.

Граф был бледен и казался сильно взволнованным; он как бы бессильно опустился в креслах, в которых сидел, откинувшись на спинку и поникнув головой. Он поднял руки и закрыл ими лицо и тяжело дышал, не имея сил продолжать разговор.

Доктор Герье сидел против графа, ожидая, что будет дальше, вместе с тем готовый оказать помощь, если ему станет дурно.

Граф был близок к состоянию обморока, но он совладал с собой и, не отымая рук от лица, заговорил медленным, тихим голосом:

— Теперь понимаю, почему именно вы явились сюда и почему вы были рекомендованы мне. Вы должны были привезти мне первое известие о ней. — Граф резким движением поднял голову и протянул обе руки доктору. — Благодарю вас! — сказал он.