Ищите и найдете - [13]

Когда цветы были розданы, он поднялся и заговорил:

— Вы видели проявление силы над материей, оживление мертвого тела, и действие человеческого разума. Могу уверить вас, что только что виденное вами прорастание семян и быстрое образование цветов есть исключительно последствие разумных наблюдений и выводов человеческого разума. В этом чудесном нет ничего сверхъестественного; напротив, вся суть здесь в том, что естественные силы — простые, самые обыкновенные, естественные силы — разумно направлены, и только… Итак, мы имели дело с материей, теперь вы увидите явление духа!

Он опустился в кресло и ударил жезлом в пол.

Доктор Герье, несмотря на его уверения, так сразу не хотел признать естественность того, что случилось перед его глазами: это было слишком необыкновенно.

Теперь, впрочем, некогда было раздумывать, потому что обещали еще что-то новое и, может быть, еще более интересное.

На стук жезла служители внесли в зал носилки, на которых лежало что-то, или, вернее, лежал кто-то, окутанный белою пеленой, потому что под этой пеленой как будто очерчивался абрис человеческого тела.

В пелене было одно только отверстие, приходившееся к левому боку тела.

Носилки внесли и поставили за столом, на пол, перед сидевшими магами — так доктор Герье мысленно называл одетых в синее и красное людей, производивших такие невероятные опыты.

Главный опять стукнул жезлом — и свет в зале померк до полной темноты.

Вместе с этой темнотой наступила полная тишина.

Что делалось в этой темноте и тишине — Герье не мог ни увидеть, ни догадаться. Но только через некоторый промежуток времени приблизительно в том месте, где стояли носилки, блеснуло что-то и стал обозначаться неясный, странный и неопределенный белый туман, как будто в темноту упала откуда-то капля света и стала, расползаясь, расплываться по ней.

Сначала туман светился тускло, но затем поле его становилось шире и свет делался яснее. Сквозь его проясненную прозрачность виднелись освещенные его отблеском неподвижные фигуры магов, виднелись носилки, над которыми клубился этот туман, и вырисовывался темный профиль большого стола.

Туман начал сгущаться, то есть, собственно, не туман, а свет, сосредоточенный в нем, и из бесформенного, расплывчатого стал, колеблясь, как дым, принимать более определенные очертания.

Сначала эти очертания клубились, как облако, потом, вытягиваясь кверху, приняли контуры человеческого тела, и вскоре доктор Герье увидел прозрачную, светящуюся молодую девушку; он чуть не крикнул от охватившего его чувства восторженного смятения, которое является у человека, потрясенного чем-нибудь неожиданно прекрасным. Лицо сквозной, светящейся молодой девушки было необыкновенно красиво, но этого было мало. Доктор Герье узнал в ней ту, которую видел сегодня у Августы Карловны в истерическом припадке.

— Да не может быть! — почти вслух вырвалось у него.

И он ощутил, как быстро забилось его сердце и как вся кровь прилила к голове.

Голова у него закружилась, он, сам себе не отдавая отчета, поднял руки и закрыл ими лицо.

Состояние его было близко к обмороку.

XVII

Что было потом — доктор Герье не помнил.

Когда он очнулся, перед ним стоял Степан Гаврилович.

Занавес над барьером ложи был спущен, ложа опять освещалась из маленького отверстия наверху; в дверях был широко и весело улыбавшийся Варгин.

Очевидно было, что или он не видел всего происходившего, или оно произвело на него совершенно другое действие, чем на доктора Герье.

— Ну, очнулись наконец! — проговорил Трофимов, тормоша доктора. — Ну, одевайтесь и поедем!

Доктор Герье, еще не отдавая себе хорошенько отчета, послушно и безвольно сделал то, что ему сказали, то есть оделся.

Они вышли в коридор.

Он был по-прежнему пуст, так же, как и когда входили они сюда, так же винтовая лестница, по которой они поднялись теперь, была освещена неизвестно откуда сверху и так же сама собой отворилась перед ними наружная дверь.

Когда они сели в карету, Варгин, до сих пор улыбавшийся только, но тихонький, вдруг стал напевать веселую песенку.

— А я видел раз, — заговорил он, оборвав свое пение, — как заезжий немец в балагане вверх ногами на голове стоял и в таком положении вино пил за здравие всей компании.

— Что вы хотите сказать этим? — спросил Степан Гаврилович.

— А то, — усмехнулся Варгин, — что все это фокусы и если показывать их за деньги, то большое состояние приобрести можно.

— А вы присутствовали, — остановил его вопросом Герье, — при всех трех опытах? Видели девочку, цветы и… последнее?

Он не договорил и не назвал, что было "последнее".

— Видел! — весело подтвердил Варгин. — Все видел! И признаюсь, взирал с удовольствием! Ловко было проделано! Чистая работа, надо отдать справедливость!

Герье немножко испугался: легкомысленные слова его приятеля могли показаться неприятными Степану Гавриловичу; но тот добродушно рассмеялся веселости Варгина и только сказал ему:

— А знаете, молодой человек, отчего вы говорите так?

— Ну, отчего? — несколько даже вызывающе переспросил Варгин.

— Оттого, — пояснил Трофимов, — что виденное взволновало вас и вы хотите излишней бодростью заглушить это волнение!