Исчезнувший мир - [5]
Хотя и казалось, что ее путь не имел определенной цели, она неуклонно направлялась к берегу реки, к плоскому валуну, на котором отдыхали покрытоголовые.
Однако туда она не дошла.
Большая и тяжелая шишка, с треском упавшая с двадцатиметрового лепидодендрона на серебристую водную гладь, так ее напугала, что она мгновенно исчезла в густом сплетении низких папоротников и больше уже не появлялась.
Но шумное падение шишки испугало и покрытоголовых. Быстро соскочили они с валуна и скрылись под камнями или в пустотах между корнями.
Шишка переполошила в воде и стаю маленьких акантодов. Это были рыбки, с веретенообразными телами, покрытыми мелкими, но толстыми чешуйками квадратной формы. Все их плавники, исключая хвостовые, имели впереди длинный острый шип. Они сразу же прекратили охоту и проворно помчались с мелководья в мутную воду.
Их поспешное бегство испугало мечехвоста пролимула, который на мгновение совсем оцепенел; лишь через некоторое время он снова с трудом проволочил свое тело по илистому дну между мелкими моллюсками палеоанодонтами и их сородичами.
От места, где упала на речную гладь тяжелая шишка лепидодендрона, разбегались круговые волны, пока, наконец, не исчезли у берега в зелени растений. И еще раньше, чем исчез последний круг, всюду снова воцарилась тишина…
И долго весь край опять казался безжизненным.
Однако вдруг между высокими стволами лепидодендронов, которые росли на болотистом берегу реки, показался большой и безобразный ящер. Это был эдафозавр, один из первых первобытных пресмыкающихся, которые когда-то появились на нашей Земле. Наиболее удивительным у него был гребень из стержнеподобных костей с шипами, тянущийся вдоль всей спины; эта костяная спинная ограда, обтянутая кожей, была не чем иным, как необычным продолжением спинных отростков позвонков. Несмотря на то, что выглядел этот первобытный ящер страшным, для остальных живых существ он не был опасен. Это было травоядное животное, лакомством для которого служили в первую очередь разные сочные растения.
Эдафозавр направился к берегу реки. Его путь проходил теперь через молодую и низкую поросль хвощей каламитов, застывшую красоту которых он сокрушал своим телом и оставлял за собой широкую борозду переломанных стволов и ветвей.
Наконец он достиг берега реки, которая образовывала большую и мелкую излучину. На илистом дне здесь отдыхало и грелось несколько двоякодышащих рыб ктенодов. Их плавательный пузырь был расположен во вспомогательном дыхательном аппарате, способном при необходимости обогащать кровь кислородом из воздуха. Челюсти этих рыбок были усеяны зубами, имевшими форму широких треугольных пластин с зубчатыми краями. Рыбки лежали без движения в прогретой воде, как будто неживые. Однако, когда они увидели вблизи страшного эдафозапра, заспешили так, что вода стала темной от взбаламученного ила, и исчезли в глубине.
Бегство ктенодов не сбило эдафозавра с его пути. Он неторопливо двигался по топкому берегу реки, заросшему буйными зарослями гигантских хвощей и плаунов. По некоторым стволам каламитов и лепидодендронов устремлялись в высоту похожие на лианы папоротники, веера их весело развевались в вышине, как обрывки зеленых кружев.
По середине реки плыла стая плевракантов — первобытных акул длиной примерно в три четверти метра. Сзади головы у них имелось пять жаберных щелей и мощный пилообразный шип. Сразу же за ним начинался спинной плавник, тянущийся до самого хвоста. В пасти у них были многочисленные зубы с двумя расходящимися остриями, которые они вонзали в жертвы, нанося им смертельные раны.
Сегодня, однако, плевраканты не охотились. Они направлялись куда-то в спокойные уголки реки, чтобы там позаботиться о сохранении своего рода: искали какой-нибудь тихий залив с мелкой, хорошо просвечиваемой и прогретой солнцем водой, с богатой растительностью и многочисленными мелкими живыми существами, так как все это было необходимым условием для отложения крупных яиц, связанных широкими перепончатыми лентами, и для здорового развития вылупившихся мальков. Плевраканты быстро исчезли из поля зрения эдафозавра, свернув в какой-то приток.
Эдафозавр по-прежнему двигался ничего не замечая вперед, не уклоняясь от берега реки. Но вскоре его путь преградили лежащие друг на друге переломанные стволы-великаны.
При падении они зарывались в мягкий торфяник и погружались в него тем глубже, чем больше стволов нагромождалось. Вес нагроможденных стволов увеличивался, давил вниз и прессовал их в единую податливую массу — скопище бесчисленного множества погибших от старости гигантских хвощей каламитов, плаунов лепидодендронов и сигиллярий и длинных стройных папоротников птеридосперм.
Из этой сырой могилы растений в болоте, временами покрывавшейся мощными наносами ила и песка, которые приносились дождевыми потоками, вырастали новые леса громадных хвощей и плаунов, древовидных папоротников и удивительных птеридосперм. Эти наносы были приятной средой для семян голосеменных и нежного налета спор тайнобрачных растений. И едва только в этих новых первобытных лесах падал от старости какой-нибудь великан, сразу же на свободном месте вырастала новая буйная поросль.
